Темная вода - страница 11

Конечно, Митос дураком не был и понял, что старик им манипулирует. Но это не помешало ему тепло улыбнуться этому дряхлому старцу, которого он когда-то знал простым мальчишкой. И это не остановило жаркую волну гнева, направленного на Анубиса, когда он вспомнил отнятую у него жену.

Саймон Фишер уставился на Врата, вспоминая, какими они были на ощупь, когда он с помощью сотен людей, которых повел против ложного бога, зарывал их в песок.

— Впечатляет, не так ли? — мягкий голос Картер прервал его мысли.

После такого шквала воспоминаний, нахлынувших так внезапно, Митос чувствовал себя беззащитным. Тысячелетний опыт говорил ему, что никогда и никому нельзя показывать свои истинные чувства. Ну, кроме случаев, когда они показываются специально. Он порадовался, что Фишер не просто производил впечатление, он действительно был уверенным в себе человеком, и сейчас этот образ помог ему скрыть свое смятение.

— Не очень, всего лишь — большое металлическое кольцо. Любопытно — да, впечатляюще — нет. — Уверенный, что контролирует выражение своего лица, он повернулся к ней. — Но узнать, на что они способны…

— Вы пройдете через Врата довольно скоро, мистер Фишер. Думаю, даже вас впечатлит такое путешествие.

Картер повела его в кабинет Джексона, где он мог бы работать и чувствовать себя как дома, пока готовилась переброска через Врата. Он посмотрел на — наверняка организованный — хаос и вздохнул. Он терпеть не мог, когда вторгались в его рабочее пространство, и догадывался, что Джексон чувствовал то же самое. Что ж, раз уж всё затеяно ради того, чтобы вернуть лингвиста обратно, то пускай не жалуется.

Митос принялся за работу.

Спустя 22 часа, в которые уместилось много чтения, много кофе и слишком мало сна, Саймон Фишер в первый раз в своей жизни шагнул через горизонт рукотворной червоточины.

Несколько солдат, сопровождавших его, уже имели опыт такого специфического способа путешествий. Для них это было делом обычным. Один из сопровождающих почувствовал необходимость высказаться.

— Другой мир, который выглядит как леса вокруг Ванкувера.

Фишер повернулся к нему.

— Вы шутите? На первый взгляд это может показаться немного похоже на Землю, но листья не той формы, трава другая, вкус воздуха отличается от того, каким я дышал, и тяжесть по крайней мере на 10 % выше, чем дома. Как кто-то может принять всё это за Ванкувер… — он остановился, когда увидел, что Сэм Картер улыбается ему, а потом ответил своей широкой улыбкой. — Это фантастика.

Сэм не могла помочь, но почувствовала, как тепло разливается внутри, когда увидела энтузиазм юного филолога. «В нашем полку прибыло», — подумала она. Эта способность замечать различия, восхищаться ими и понимать, что на самом деле они означают, и была на самом деле тем, что отличало по-настоящему преданных Вратам путешественников от остального человечества. Ничто не могло её заменить, а без неё ты никогда не будешь принадлежать к элите, неважно, насколько ты хорош во всём остальном.

Дэниэл имел этого в избытке, как и она сама. Джек — генерал О'Нилл — всегда пытался скрыть эту способность, но тем не менее обладал ею так же, как и Тилк. Джонас так удачно влился в их команду потому, что у него тоже была эта способность. Но в целом, это был чересчур редкий дар, а значит, очень трудно найти замену или пополнение для ЗВ-1.

Но Саймон Фишер обладал этой способностью в сочетании с юношеским энтузиазмом, а значит, был своим, пусть даже о нём мало что знали. Ну и не нужно.

Старые развалины были в получасе хода от Звездных Врат, и десять процентов дополнительной тяжести не делали проще поход по пересеченной местности. Митос был благодарен, что его тренировки вместе и из-за Маклауда оставили ему более подготовленное тело, чем раньше.

В руинах располагался лагерь ЗВ. Картер познакомила его с присутствующими. Имена ничего не значили для него, и он мгновенно забыл почти все. Самым заметным был Тилк, представленный как джаффа — инопланетянин. Он держал себя как опытный воин и смотрел на Митоса с подозрением. Старый Бессмертный чувствовал себя очень неуютно рядом с бесшумным гигантом. Его подавляла явная мощь человека, и он чувствовал определенную враждебность, направленную на него. Он не знал, чем это вызвано