Темный гость - страница 19
– А как они выглядят?
– Они? Они же духи, могут выглядеть, как захотят. Могут быть совсем не видимыми. Могут быть, как люди, только с пустыми глазами и лица у них черные.
– Ты говорила, что в Вальтера вселился такой дух. Почему?
– Вы сами знаете. Мы сидели возле озера. Это особое место, там духов очень много, они там силу набирают. Только сила эта черная. Я не знаю, почему так. Просто чувствую. Говорили про духов, а они это всегда слышат. Особенно на Болони. И все, что потом было. Оно же сразу говорит о том, что злой дух вышел на охоту. И очень сильный дух.
– Почему ты думаешь, что сильный?
– Другие духи, которые живут на озере очень встревожены и сердиты.
– А как можно изгнать этого духа? Ведь, можно его изгнать?
– Можно. Только нужен очень сильный шаман. И еще, нужно, чтобы человек или животное, в которого вселился злой дух, не могло сбежать. Шаман должен быть рядом с ним. Иначе не выйдет.
– А есть такие шаманы?
– Наверное. Тут нужно у моей бабушки спросить.
– А она с вами живет, в городе?
– Нет, конечно. Шаману в городе нельзя. Здесь духам плохо. Я тоже скоро уеду из города.
– Ну, не скажи. Я даже в Хабаровске встречал шаманов.
– Это не шаманы, а клоуны. Они не настоящие.
– Так, где твоя бабушка живет?
– В Найхине. Это поселок выше по Амуру.
– Я знаю.
– Вот там она и живет. Спросите, как найти бабушку Чан-гун. Или ее иначе Валентиной зовут. Там любой покажет.
– Спасибо тебе. Извини, что пристаем.
– Все правильно. Я знаю, что Вы сможете спасти Вальку. Он хороший.
В этот момент молодая шаманка исчезла, оказавшись почти девочкой-подростком, переживающим за своего одноклассника.
Я поднялся попрощался и прошел за дамами, мило беседующими с матерью Насти.
Уже в машине попытались составить план действий. Лариса очень хотела, чтобы мы поехали все вместе. Но Люда смогла ее убедить отпустить «мужиков делать их, мужские дела». Отвез их на вокзал. На скоростной электричке до Хабаровска было ехать около трех часов. Взяли билеты. Я помахал вагону и… решил позвонить Борису. Подробно рассказал о разговоре с девочкой. Борис долго ругался, но разрешил мне отсрочку возвращения. Единственное, запретил ехать ночью.
– Если до восьми вечера не закончишь, оставайся ночевать в гостинице. Эта тварь, похоже, ночью активизируется. – распорядился он.
У них все было тоже не просто. Кто-то не желал эвакуироваться. Приходилось долго уговаривать. Борис с Сергеем решились даже на такой крайний шаг, как демонстрация самым упертым фотографий жертв. Трудно шла эвакуация. Но все же шла. Борис надеялся, что новых жертв удастся избежать. Войска подтягивались, выстраивая периметр в зоне возможного пребывания таинственного убийцы. Словом, дела идут – контора пишет. Поехал и я.
До Найхина было не близко и дорога, скажем откровенно, была похуже. Пилил часа полтора, даже больше. Потом долго искал бабушку Чан-гун или Валентину. Наконец, мне указали на небольшой домик, стоящий несколько в стороне от основного массива деревенских усадеб. Я постучал.
– Кто там? – проскрипел голос изнутри.
Хорошо, хоть на русском языке. Я представил себе худую и сгорбленную бабу Ягу. Эх, вечно мне везет на красавиц.
– Я от Вашей внучки, Насти. У меня беда. Она сказала к Вам обратиться.
Дверь распахнулась и показалась, ну, совсем не баба Яга. Крепкая и совсем не худая женщина лет шестидесяти, правда, с темным от загара лицом и темными же цепкими глазами.
– Вы от Насти? Проходите.
Я прошел в небольшую избушку, такую архаическую, что она просто не вписывалась в окружение богатого рыболовецкого села и районного центра. Даже очаг там топился без какой-либо трубы, а дым выходил через пазухи в крыше.
– Настя сказала, что Вы знаете сильных шаманов. Нам очень нужен самый сильный шаман.
Бабушка Чан-гун долго смотрела на меня, потом вздохнула и произнесла, неожиданно переходя на «ты»:
– Ну, рассказывай.
Я рассказал про все невероятные события, которые произошли в последнее время. Про пропавшего парня, про двух странных мертвецов, про нападение на нас. Не забыл включить слова Насти про бусиэ и про то, что изгнать его может только очень сильный шаман. Бабка-шаманка задумалась, прихлебывая из кружки какой-то настой.