Тень Желтого дракона - страница 29

Последние слова Сяо Тан произнес еле слышно. Он встал и, вытирая слезы грязным рукавом, отошел от очага. До ушей старика долетели глухие рыдания.

Приход рабочего, которого надзиратель прислал помочь нести варево, означал, что Сяо Тана и старика ждут удары плети за задержку обеда.

Новый чэнсян Бу Ши, якобы тайком от Сына Неба, начал постепенно привлекать опального Чжан Цяня к посольским делам. Он поручал ему обобщать сведения послов, возвращавшихся из стран Запада, и готовить предложения, которые он, первый советник, от своего имени представлял императору.

— Давань, Дася, Аньси, Шеньду — это большие оседлые государства, но войска у них слабые, — излагал Бу Ши при очередном докладе выводы Чжан Цяня. — В то же время у кочевых народов — усуней, кангюей, юечжи — сильные войска…

— Что же нового в этих сведениях? — неожиданно спросил У-ди.

— Мы знаем, что… что эти государства великие… большие… — начал отвечать Бу Ши, проведя пальцами по морщинистому лбу. — Но о том, что войска Давани, Дася, Аньси слабые… раньше не было известно… Значит… — Бу Ши запнулся и, выдохнув, остановился.

— Значит, надо превратить кочевые племена в наших подданных! — негромко произнес У-ди. Император любил ставить приближенных в неловкое положение, чтобы они всегда чувствовали превосходство его ума.

«Так вот в чем суть!» Побледневший Бу Ши постарался показать, что уловил сокровенные мысли властителя:

— И тогда войска подвластных Сыну Неба кочевников бросить вместе с шэнбинами на соседние государства.

Насладившись растерянностью своего первого советника, У-ди кивнул:

— Вызвать Чжана!

Чжан Цянь переступил порог и преклонил колени. В этом зале он был последний раз семь лет назад, в кандалах. Да, семь долгих лет потребовалось для того, чтобы смягчился гнев грозного императора.

— Кто может указать шэнбинам дорогу в земли кочевников? — повелительно спросил У-ди, обращаясь к Бу Ши.

Чжан Цянь понял, что, хотя вопрос задан чэпсяну, отвечать должен он, Чжан.

— Ваш недостойный слуга, — спокойно произнес он, уверенный, что доверие к нему полностью восстановлено.

— Что нам известно об Усунь?

— Когда я был у сюнну, — начал Чжан Цянь, — я слышал, что усуньский властитель титулуется хуньмо. Отец Лецзяоми, нынешнего хуньмо, Наньдоуми имел небольшое владение в западных сюннуских пределах. В одной стычке, случившейся из-за пастбищ, сюнну убили Наньдоуми, а только что родившегося Лецзяоми оставили в поле. Птицы склевывали насекомых с тела младенца, а волчица приходила кормить его своим молоком. Узнав об этом, шаньюй изумился, счел младенца духом и взял к себе на воспитание. Когда Лецзяоми подрос, он был сделан предводителем войска. Юноша несколько раз отличился в походах, и за это шаньюй возвратил ему владения отца. Лецзяоми приложил немало усилий, чтобы поправить положение своих подданных, и подчинил себе окрестные города. Он имел несколько десятков тысяч войска, опытного в сражениях. После смерти шаньюя Лецзяоми со своим пародом отделился от сюнну, объявил себя хуньмо и отказался от поездок в орду нового шаньюя. Отряд, посланный сюнну против него, не добился успеха.

— Какой вывод можно сделать из этой сказки? — спросил У-ди.

— Я, ваш недостойный слуга, разумею так, шаньюй через Лецзяоми держал усуней в покорности. Сейчас, когда усуни опять стали независимыми, для них нужна новая узда.

— Сюнну по-нашему, хунны по-ихнему. Хунны, хуньмо! Похожие слова! — пробормотал Бу Ши.

— Да, это так, — подтвердил Чжан. — Сюнну и усуни — родственные племена. Сказывали, что далекий предок убитого хуньмо происходил от ветви шаньюев.

У-ди отвел взгляд. Чжан умолк. Бу Ши понял, что своей неуместной репликой увел разговор в сторону, но не знал, как вернуть его в нужное русло.

— Нельзя допускать, чтобы усуни вновь сблизились с сюнну! — раздался тихий властный голос У-ди. — Усуни должны быть нашим мечом, разящим непокорные народы.

— Да, ближайшие к нам из кочевников — это усуни, — вмешался в разговор Бу Ши. — Мы должны направить их коней на Давань, Шеньду! Вслед… вместе с шэнбинами…

Бу Ши опять вынужден был повторить то, что уже было сказано. Ну что ж, такова участь чэнсяна. Все-таки небольшое уточнение он внес: ведь он сказал, что войска усуней должны поддерживать шэнбинов, когда они будут продвигаться на Давань, в Шеньду. В последнее время он стал чувствовать, что, говоря с ним о покорении стран Запада, Сын Неба, по существу, беседует с Чжан Цянем, а он, первый советник, оказывается лишь посредником. Это вызывало у него черную зависть к выскочке Чжану.