Тень Желтого дракона - страница 33
В Чанъань прибыло посольство с просьбой отдать ханьскую царевну в жены хуньмо. Сын Неба для приличия поинтересовался мнением двора. Государственные мужи запросили большой калым: драгоценности и тысячи усуньских скакунов. По получении даров девятнадцатилетняя царевна Си-цзюнь, дочь вана Цяодуна, родственника У-ди, с подобающей торжественностью была отправлена в жены хуньмо усу ней Лецаяоми, находящемуся в возрасте под девяносто лет.
Си-цзюнь снабдили достойными такой высокопоставленной невесты одеяниями и украшениями. Ее посадили в позолоченную крытую колесницу с шелковыми занавесками на окошках. Царевну сопровождали несколько сот чиновников, евнухов и слуг. На верблюдах, лошаках и мулах везли вьюки с шелковыми тканями, одеждой, золотой, серебряной и медной посудой.
В Чигу сыграли пышную свадьбу. В седьмой, последний день торжества в шелковый шатер Си-цзюнь привели жениха. Перед хрупкой, изящной, благоухающей царевной стоял, опершись на посох, сутулый старик с редкой рыжей бородой и морщинистым лицом. Больные, покрасневшие глава Лецзяоми без конца слезились. Перед входом в шатер хуньмо вытер их шелковым платком, специально для этого случая прикрепленным к поясу, но тут, забыв о платке, он несколько раз по привычке провел по слезящимся глазам рукавом шубы. Невесте стало дурно, она пошатнулась, по ее поддержали стоящие рядом слуги. После брачной церемонии, когда все ушли и «молодые» остались одни, из шатра послышался храп жениха и всхлипывания невесты… Утром после обильного угощения жених ушел в свой шатер и вернулся к молодой жене лишь… через три месяца. Так и вошло в обычай этих супругов — видеться раз в три месяца.
Ханьские умельцы построили в Чигу для Си-цзюнь небольшой, но великолепно украшенный дворец из дерева. Каждый раз, когда являлся хуньмо со своими вельможами, Си-цзюнь принимала его с почестями, устраивала в его честь пир с богатым, изысканным угощением, с музыкой и песнями и так же с почестями провожала, раздавая дары мужу и его приближенным. Выйдя из дворца Си-цзюнь, хуньмо чувствовал себя как человек, вырвавшийся из узкого лабиринта на простор. В своей юрте из белого войлока он сразу же валился на ковер. Только здесь ему дышалось легко. Лецзяоми не знал языка ханьцев. Всего несколькими фразами обменялись супруги за весь период совместной жизни, длившийся немногим более года. Си-цзюнь, скучая и тоскуя, сочинила песню:
Слухи о тоске Си-цзюнь дошли до Сына Неба. Чтобы развлечь и успокоить царевну, он прислал из Чанъани изумительный шелковый шатер, разнообразные ткани, золотые ожерелья.
Поняв, что У-ди намерен во что бы то ни стало оставить Си-цзюнь в Усунь, престарелый хуньмо пришел в ее дворец вместе со своим внуком Гюньсюйми. На этот раз он пришел с необычной целью. По-стариковски поцеловав Си-цзюнь в лоб, хуньмо, покашливая, сказал:
— Царевна Си-цзюнь, с сегодняшнего дня ты будешь женой Сэньцзу! Теперь ты мне невестка!
— Но… наш обычай…
— Ведь тебе и мне известно, что Сэньцзу будет первым твоим мужем.
— Тогда я прошу обождать шесть месяцев…
— Пусть будет так! Сэньцзу не станет тосковать, он пока будет заходить к другим женам.
Си-цзюнь надеялась, что после смерти хуньмо, ждать которой оставалось недолго, она вернется домой. Все это время она мечтала о садах на берегу любимой Желтой реки, даже во сне летала гусем в Чанъань. А муж для нее там найдется из достойных! Она сама сможет выбрать его тайком из придворных сановников.
Си-цзюнь начертила на шелке иероглифы и отправила свиток Сыну Неба, своему родственнику: «Я ведь жена хуньмо, как я могу выйти замуж за его внука?!» Но У-ди был непреклонен.
Прошли выпрошенные у хуньмо шесть месяцев. После первой же ночи, которую молодой коренастый Сэньцзу провел на ее ложе, Си-цзюнь перестала тосковать и во сне уже не летала белым гусем в Чанъань.