Тени и отзвуки времени - страница 13

Выйдя из кинотеатра, Лыу, Хоанг и Нгуен снова пошли пешком. Тонувшие в темноте улицы не таили угрозы. Напротив, ночь была спокойна и ласкова. Она была красива. С деревьев, стоявших вдоль тротуаров, падали листья. Ветер играл опавшей листвой, весело шелестя ею по асфальту. На сердце стало как-то удивительно легко. Лыу не задумывалась, отчего ей так хорошо. Она шагала беззаботно и весело, но вдруг остановилась, увидав под ногами белый, тонкий квадрат. Нагнувшись, она подняла оброненное кем-то письмо. Конверт был цел, марка не погашена.

Хоанг, если ему случалось найти чужое письмо, обычно выбрасывал его в мусорную урну. Почему он так поступал — было неясно, даже Нгуен этого не знал. Но сегодня на него, бог знает почему, нахлынуло великодушие, и он решил один-единственный раз изменить своему правилу.

— Какой адрес? — спросил он у жены. — А-а, Баттамбанг… Камбоджа… Почерк вроде дамский? Ну что ж, сделаем доброе дело человеку, ждущему письма в Баттамбанге. Дай-ка сюда конверт.

Он понюхал конверт. Такова уж была еще одна его странность — обнюхивать все, что попадало ему в руки. Он принюхивался всегда к ароматам еды или чая. Раздувая ноздри, он втягивал в себя запахи земли, трав, горячего угля, — нюхал книги и даже часы! От конверта исходил едва уловимый аромат тонких дорогих духов. Он вгляделся в адрес: его, несомненно, писала женщина. «У Лыу, — подумал он, — точно такой же почерк, округлый и с наклоном». Тонкие буквы явно были выписаны авторучкой с золотым пером.

Концы строчек неведомая рука вывела небрежно, словно адрес этот, а может, и сам адресат опостылели автору письма до крайности. «Что кроется за небрежным ее почерком, — думал Хоанг, — слабость характера, минутное уныние, разочарованность, пресыщенье?..»

Он опустил письмо в почтовый ящик, висевший на стене трамвайной станции возле озера.

Нгуен молча шел рядом с друзьями; казалось, у него отпала охота шутить. Вокруг мерцали и возникали загадочные и прекрасные ночные полутона и тени.

Трамвайные рельсы сверкали, точно заново отполированные. И холодная сталь их, убегавшая вдаль, к Красильному ряду, вторгалась в мистику ночи как напоминанье о нынешней цивилизации, ее механизмах и машинах. Студеный ветер с озера шевельнул волосы на затылке Нгуена, и ему почудилось леденящее прикосновение стального клинка. Передернув плечами, он вспомнил почему-то о воителях древности с их мечами, которым, как людям, давали имена и клички и которыми косили людей, будто сорные травы.

Нгуен ощутил, как в его мозгу, словно наливающийся плод, зреют стихи. В подобные ночи, когда ничто не гнетет душу, не омрачает мыслей, и даже безмолвие не таит в себе грусти, Нгуену казалось, что сама его жизнь есть творенье искусства, не требующее воплощенья и формы. В эти минуты его безотчетно влекло к творчеству, ему хотелось писать стихи — свободные, раскованные. Ему не терпелось излить их на бумагу и сжечь. Сжечь на воле, под открытым небом, как жгут на могилах раззолоченную мишуру[6]. Сжечь, чтобы ветер унес их пепел и чадное дыханье в неведомые дали, туда, где нет ни берегов, ни пределов, ни начала, ни конца.

Он чувствовал, как откуда-то из глубины души поднимается и бурлит непонятная, нежданная радость. Застегнувшись на все пуговицы, он чиркнул спичкой и затянулся сигаретой. Призрачные кольца дыма закружились перед его глазами, точно серебристые паутинки, что плывут над осенними полями.

Согретый подступившим к сердцу теплом, он подумал: «Как, в сущности, здорово, что я родился и вырос не просто на земле Вьет[7], а именно здесь, в этом городе, где жаркое дыхание лета сменяют холодные ветры, и чередованье времен года, подобно перепаду температур, закаляющему металл, делает тверже человеческие характеры…»

— О чем ты так задумался, Нгуен? Может, язык от голода проглотил? Я всегда побаиваюсь молчунов.

Насмешливый голос Лыу оборвал нить его мысли, и он вспомнил, что давно уже, чуть ли не от самых дверей кинотеатра, шествует молча, как в похоронной процессии, засунув руки в карманы. И Хоанг тоже приумолк. «Бедняжка! — подумал Нгуен. — Лыу ведь ждет не дождется, когда мы приступим к обсуждению фильма».