Теория сосен - страница 16

— Надеюсь, заплыв был активным? Мальчик мой, ещё рано расслабляться.

— Конечно, мам, я старался, — улыбнулся Игорь.

И скрыл тот факт, что он просто плескался с парнем, с которым только что познакомился, и что он ему уже успел понравиться. Родители же всё равно не догадаются, правда? Они всё равно имеют в арсенале только слова про спорт, освобождая его от разговоров про «девочек, невест и внуков». Да куда уж там, когда соседский мальчик кажется лучше всех живых и мёртвых!

«А всё так хорошо, как и кажется? А он вообще из какого города, да и какая у него фамилия?» — в голове образовывалась самая настоящая трясина из вопросов. — «А ты вообще в его вкусе, Игорь, и что ты за планы уже себе настроил? Вы знакомы-то всего ничего, только с утра!»

Успокойся.

Игорь накинул ветровку на голое тело, застегнув её только до середины груди. Головная боль норовила разгореться вновь, и он заставил себя откинуть все мысли в сторону. Всё будет известно позже. До него добрался лёгкий аромат кофе, смешанный с дымом, — папа развёл костёр побольше, чтобы побыстрее сварить бодрящий напиток для всей семьи, — и он направился в сторону широкого походного стола.

Солнце уже было совсем высоко в небе, слышался слабый треск горящих поленьев и веток; трава щекотала босые ноги, к которым приклеилось всё, что только могло, после воды — сосновые иголки, песок и мелкие щепки. Потрясающее утро, всё стало лучше, чем прекрасно.

— Бери вилку и кушай, — мама поставила перед ним тарелку с салатом.

*

День наступил ожидаемо и неожиданно одновременно. Впервые чувствовалось, что утро слишком затянулось, будто весь мир уже стремительно приближается к вечеру, а именно здесь, в палаточном городке, время бессовестно остановилось с рассветом. Но всё же конец однажды наступает, будь то счастье, страдания или даже временные отрезки, в один миг настаёт финал. Но боль пускает корни глубже, намного ниже, чем то, что можно спасти движением.

Свежесть сменилась постоянной теплотой, новые краски раскинулись в этой чудесной долине. Больше не хотелось терпеть на себе более одного слоя одежды, лёгкие порывы ветра уже не щипали прохладой кожу, а сладко ласкали её. Наступала жара, стремящаяся выгнать всех из палаток, будто пытаясь показать, как всё вокруг оживает.

Мальчишки, переодевшись в футболки и шорты, столпились около стола.

— О, — подал знак присутствия дядя Лёша, восставший из мира пьяных, и задержал дыхание, оглядев всех расфокусированным взглядом, — ребятня, все тут. Ну как вы, уже позавтракали?

Он окинул раскрасневшимися глазами место ночной посиделки: бардак, конечно, всё ещё был, но было заметно, что мальчики с утра успели похозяйничать. В пластиковых дорожных чашках виднелись следы от чёрного чая, разделочные доски были мокрыми оттого, что на них нарезали овощи, и полностью усыпаны хлебными крошками. Пачки печенья и крекеров лежали уже на столе, волшебной детской силой переместившись из ящиков для хранения продуктов. Беспорядок полный, но, как отметил в своей голове дядя Лёша, дети сыты и, что немаловажно, живы.

— Вы молодцы, — он присел на корточки, начав в первый попавшийся стаканчик накачивать питьевую воду из бутыля.

Жажда убивала, в организме распростёрлась самая настоящая Сахара, а в голове всё ещё кружила и пульсировала боль. А глаза у дяди Лёши были такими красными, что его можно было принять за наркомана. Он взъерошил и без того растрёпанные волосы, следуя рукой к щетине на лице, и лениво почесал подбородок.

— Даже боюсь узнать, во сколько вы спать легли, — Алек, используя максимально безразличный тон, чтобы обозначить своё отношение к пьющим людям, всё-таки задал весьма очевидный вопрос.

— Утром… вроде бы… Светало уже.

Вслед за дядей Лёшей очнулся весь палаточный городок, правда, выглядело это как нашествие зомби, а не торжественное пробуждение отдохнувших. Неловкость ребят разбавилась громкими разговорами взрослых, запахом табака и постоянными движениями вокруг. У каждого было своё занятие, однако в конечном итоге никто и не был чем-то занят. Отдых же именно таким должен быть, верно?

Но труднее всего в этой суматохе было Алеку, который метался от места к месту, чтобы быть полезным. А если точнее — он сильно нуждался во внимании. Присев у стола, он в который раз убедился, что в этом месте не ловит связь, и убрал ставший бесполезным телефон в карман. Ни одного шанса на контакт с внешним миром, будто заперты в лесу.