Терри Гиллиам: Интервью: Беседы с Йеном Кристи - страница 45
. В результате мы пригласили Рут Гордон, но она умудрилась сломать ногу на съемках картины Клинта Иствуда «Победить любой ценой», и я смог вернуться к своему изначальному выбору и снять в этой роли Кэтрин. Роль Злого Гения я сначала предложил Джонатану Прайсу, но он предпочел роль в каком-то фильме про грабителей, потому что гонорар там был выше, — думаю, он до сих пор об этом жалеет. Так что роль досталась Дэвиду Уорнеру.
А карлики?
Я всегда обожал цирк. И меня захватила идея представить этих коротышек в героическом амплуа Алана Лэдда[173] (он ведь тоже был всего метр шестьдесят пять ростом). Мне до сих нравится смотреть фильмы с Аланом Лэддом; когда его дают в одном кадре с девушкой, головы у них всегда на одной линии, но, если посмотреть ниже, видно, что его пояс находится где-то в районе ее груди, — смотрится очень тупо. В Лос-Анджелесе я был знаком с каскадером, который его дублировал, — он был метр восемьдесят ростом. На съемках Алана просто подбрасывали вверх, потом этот высокий парень прыгал с балкона, и в конце Алана снимали уже внизу встающим на ноги. Как бы то ни было, я подумал, что если из Алана Лэдда получился великий герой, почему бы не попробовать сделать героями человечков по метр двадцать ростом? Им никогда еще не доводилось оказываться в роли людей, призванных совершать опасные и героические поступки, но они все оказались на высоте и сыграли блестяще. Дейв Раппапорт долго работал в театре Кена Кэмпбелла[174], человек он был очень толковый. Кенни Бейкер играет R2D2 в «Звездных войнах». Тайни Росс участвовал в музыкальном ансамбле «Гармоника»[175]. Им всем приходилось делать какие-то невероятные вещи, чтобы заработать себе на жизнь, а здесь они стали настоящими героями фильма. Самая дурацкая ситуация на съемках «Бандитов времени» сложилась в первый же съемочный день, снимали мы в Марокко. Нужно было быстро сделать все греческие эпизоды с Шоном Коннери и мальчиком, Крейгом Уорноком, притом что Крейг до того никогда не снимался в кино, а я четыре года после «Бармаглота» ничего не снимал и режиссерское ремесло только осваивал. Во-первых, нам пришлось тащить по горным тропам все оборудование в рюкзаках на площадку, где мы собирались снимать битву с Минотавром. Жара была под пятьдесят градусов, а мне нужно было за два дня снять целую тетрадь раскадровок. С самого начала стало понятно, что мы ничего не снимем: жара, я со своей дурацкой раскадровкой и совершенно деревянный мальчишка.
Шон повел себя гениально. Он отвел меня в сторону и сказал: «Быстро снимай все сцены с моим участием, причем снимай как можно проще. Потом останется время поработать с ребенком. И не пытайся следовать этой раскадровке». В итоге пришлось на протяжении всего сюжета снимать Шона и Крейга отдельно, вместе они появляются всего в паре кадров. Шон настоящий профессионал, на ерунду внимания не обращал — без его поддержки я бы с той ситуацией не справился. Забавно, что он не разрешил мне снять, как он садится на лошадь, — сказал, что получится некрасиво. Очевидно, он попадал в ситуации, когда излишнее доверие к режиссеру оборачивалось тем, что в фильме появлялись совсем не те кадры. Он ограничился тем, что привстал в стременах и потом опустился в седло, предоставив мне придумывать, как он оказался на лошади. Я ничего против не имел, потому что он изначально задал параметры, в которых я должен был работать.
Потом нам попалась какая-то ненормальная лошадь, которую было не заставить стоять смирно. Кто-то из местных сказал, что проще всего будет прибить лошадь — прямо через копыта — к фанерному листу десять на двадцать сантиметров. В конце концов мы нашли менее болезненное решение. Дальше нам нужно было изобразить огромную толпу в сцене прибытия, имея в распоряжении всего сто двадцать статистов. Я уже рассказывал, как мы это сделали. Позже я понял, что это даже проще, чем расставлять тысячи. Потом была сцена, где на крыше дуют в огромный рог. За два месяца до съемок мы нашли подходящее здание и получили разрешение на его использование, но уже на месте выяснилось, что на самом деле здание не принадлежало человеку, объявившему себя его владельцем, и что его сестра, владевшая с мужем частью этого здания, живет в Марракеше. Абсолютно необходимая сцена проваливалась из-за какой-то запутанной семейной распри. В итоге я сел перед дверью и сказал, что не уйду, пока не сниму сцену, — и это почему-то сработало.