Терри Гиллиам: Интервью: Беседы с Йеном Кристи - страница 68

Тем временем мы составляли бюджет картины на основании моих раскадровок и пытались собрать деньги. Я с Джейком и Томасом отправился в Лос-Анджелес, и первое место, куда мы пошли, был кабинет Дэвида Пикера в «Коламбии»: там Дэвид Путтнэм, новый президент компании, сказал, что они больше не участвуют в подобных крупнобюджетных проектах. Но не успел я рта раскрыть, как Дэвид Пикер объявил, что он эту картину хочет. В это трудно было поверить, настолько все оказалось просто. Потом мы еще походили по разным студиям, чтобы подстраховаться. Единственное место, куда мы не пошли, была студия «Фокс», поскольку они заключали с Арноном договор на разработку фильма, но в конечном итоге куда-то его передали. Все, кто участвовал в этой сделке, куда-то делись — голливудский парад не останавливается, — на студии «Фокс» работали уже совсем другие люди, президентом был Скотт Раден, мой старый знакомый. В соглашении с Арноном имелось «контактное лицо», и, если люди, с которыми он это соглашение подписывал, на студии уже не работали, соглашение считалось недействительным; поэтому мы решили, что с «Фокс» нас ничего не связывает. Потом мне позвонил Джейк и сказал, что Скотт заявляет права на картину.

Мы назначили встречу, на которой и выяснилось, что Арнон получил от студии «Фокс» сто пятьдесят тысяч долларов на разработку фильма. Я об этом впервые слышу — по своей наивности я был доволен уже тем, что работаю над картиной, но ни копейки аванса не получил, напротив — сам еще платил Чарльзу Маккеону. Я по этому поводу обрушился на Арнона и потом не разговаривал с ним лет шесть или семь, пока он не подошел ко мне во время церемонии вручения «Золотых глобусов», когда я уже снял «Короля-рыбака». Что очень печально, потому что он мне нравился, несмотря на все его пиратство. Но с другой стороны, с партнерами так не поступают. В конечном счете нам пришлось вернуть киностудии «Фокс» сто пятьдесят тысяч долларов, да еще и указать Арнона в титрах картины! В Голливуде выгоду приносит только преступление!

А что в это время происходило в Риме?

Нам в конечном итоге удалось собрать двадцать три с половиной миллиона долларов: часть предоставила итальянская кинокомпания «Чеччи-Гори», кое-что нашли в Германии и оставшуюся часть дали в «Коламбии» и «Ар-си-эй Коламбия видео» — там решили доплатить недостающие деньги благодаря одному из руководителей, которому нравилось то, что я делаю. Я старался держать тридцати-сорокапроцентную наценку: если «Бразилия» обошлась нам в тринадцать с половиной миллионов, а теперь у нас было на десять миллионов больше (то есть практически на треть больше), значит с новым фильмом мы в эту сумму должны уложиться. С бухгалтерией я не слишком дружу, поэтому стараюсь обходиться такими вот грубыми прикидками. Томас же, с другой стороны, заказывал нормальные подробные бюджеты, но, когда первый же расчет дошел до шестидесяти миллионов, он уволил бухгалтера и нанял нового. У этого вышло сорок миллионов, и его тоже уволили. В итоге на четвертом бухгалтере нам кое-как удалось подогнать бюджет под имевшиеся у нас деньги. Позже его, правда, тоже уволили.

Что иронично или, скорее, закономерно, если иметь в виду, что злодей вашего фильма, Горацио Джексон, который стремится уничтожить Мюнхгаузена и все, за что тот борется, является как раз бухгалтером.

Съемки сводились в основном к череде бедствий. Когда мы с Данте находили подходящую натуру, нам говорили, что получить разрешение на ее использование труда не составит. Потом мы месяц работали над сценой, подбирая декорации и создавая соответствующий обстановочный реквизит, после чего сообщалось, что разрешение получить не удалось. По этой причине мы переделывали всю художественную часть картины три или четыре раза. Хуже всего было, когда мы решили снимать султанский гарем в крепости Альгамбра в Гранаде. Мы с Данте поехали туда с разведывательными целями: сняли все размеры, продумали расстановку, нарисовали и построили модель. Потом, за какой-то месяц до того, как мы должны были начать там съемки, вся команда — группа спецэффектов, каскадеры, операторская группа — едет туда, чтобы обсудить последние технические тонкости, и Боб Эдвардс, который в тот момент был линейным продюсером, сообщает мне, что у нас есть небольшая проблема. А проблема состоит в том, что дым мы делать не можем, рельсы для камеры прокладывать не можем, как-либо двигать камеру не можем и лошадь внутрь заводить тоже не можем, — короче, сцену мы снимать не можем. Нельзя ли было сообщить нам об этом до того, как мы все погрузились в самолет и ухлопали на все это огромные деньги? Я каждый раз впадал в ярость, но так на этой картине делалось абсолютно все. Они не смогли договориться с костюмером Джимом Эйксоном — хотя предлагали, в общем, нормальные условия, — и нам крупно повезло, когда мы смогли привлечь Габриэллу Пескуччи, замечательную художницу по костюмам. Но было потрачено столько времени впустую, что ей оставалось всего шесть недель на подготовку всего фильма