Толкование Книги притч Соломона - страница 4
обитает праведность.
Книга притч — это книга для юношей. Она дает
полный ответ на вопрос, как юноше содержать в чистоте
путь свой, — хранением себя «по слову Твоему»
(Пс.118:9). Автор подчеркивает, что эта книга была
написана для того, чтобы научить молодых людей
(Прит.1:4; 4:1). Он словно берет их за руку и
предупреждает о грозящих опасностях и
подстерегающих искушениях, указывая на Божьи пути
выхода из подобных ситуаций. Сегодня эта книга актуальна
как никогда. Наша молодежь растет во время, когда
основания земли потрясены. В сердце юношей вливается
смертельный яд. Нет ничего важнее, чем вложить в них
здравые принципы. Эта бесценная книга учит их важности
двух основополагающих принципов — самовоспитания и
подчинения всей жизни Слову Божьему. Она также учит
читателей сравнивать мирскую и небесную мудрость и
отдавать предпочтение нетленным благам, отказываясь
от утех этого мира. Благочестие дарует радость в мире
печали, утешение — в страдании. Оно неизменно
призывает к миру и обещает непоколебимость (Пс.118:165).
Я завершу свое введение словами Гира, автора одного
из лучших толкований: «Не книга, а писатель доставляет
читателю удовольствие; не лампа, а масло дает свет, не
кисть, а художник рисует картину, не грешный
проповедник, а щедрый Бог дает дары благодати».
Чарльз Бриджес Олд Ньютон 7 октября 1846 года
1–4. Притчи Соломона, сына Давидова, царя
Израильского. Книга начинается кратким описанием ее
автора. Соломон назван мудрейшим из живущих. Он мудр,
поскольку был мужем молитвы (3Цар.3:12; ср. Прит.2:1—
9). Его исключительной мудрости удивлялся весь мир
(3Цар.3:28; 4:34). Будь он сыном Иеровоама, его бы
уважали, но, как сын Давида, чьи благочестивые молитвы
(Пс.71:1) и наставления (Прит. 4:1–4; 3Цар.2:1–4;
1Пар.28:9) воспитали его, он снискал куда большую честь.
Если люди, как правило, хранят даже не имеющие большой
ценности высказывания обычных царей, то мудрые речения
царя Израиля (Еккл.1:1; 12:9—10) должны вызывать у нас
особый интерес.
Сколь бы высоко ни ценились притчи Соломона и
насколько бы ни превосходили они мудрость мыслителей,
живших во времена царя, либо в любое другое время
(3Цар.4:29–31), они требуют нашего внимания по более
веской причине. В них виден Великий (Мтф. 12:42). В
книге мудрость часто олицетворяется (Прит.1:20; 8:1—36;
9:1—18), она всегда богодухновенна (2 Тим. 3:16), поэтому,
поистине,в устах царя
—
слово
вдохновенное (Прит.16:10).
2. Чтобы познать мудрость и наставление,
понять изречения разума. Цель этой бесценной книги
заключается не в том, чтобы научить нас мирской
мудрости, хотя она учит нас и этому (6:1—11; 27:23–27), а
в том, чтобы дать нам познание Бога (1:7), которое
умудряет нас во спасение и наделяет способностью жить
благочестиво (2Тим.3:15–17; Тит. 2:11–12). В книге
также описаны удивительные благословения, которые
мудрость дает людям (3:13–18), там подчеркивается, что
мудрость — важнейшее приобретение для них, она —
сама наша жизнь (4:5–9, 13).
3. Автор книги указывает нам на необходимость
усвоить правила благоразумия и правосудия, которые
станут залогом суда и правоты. Здесь речь идет как о
принципах мудрого поведения, так и об их практическом
применении в повседневной жизни.
4. Здесь простые люди, которых так легко ввести в
заблуждение (14:15; Иез.14:20), учатся смышлености,
совершенно необходимой для того, чтобы отличать истину
от заблуждения (1 Фес. 5:21) и стоять на страже, опасаясь
лжеучителей (Пс. 16:4; 1 Ин.4:1). Юношам, как никому
другому, нужна эта книга, ибо их рвение, не
уравновешенное опытом, растрачивается на пустяки, а их
разуму угрожают многочисленные мирские убеждения.
Они чрезвычайно нуждаются в проверенных
принципах поведения. Здесь они найдут знание и
рассудительность, которые являются не плодом веры,
основанной на человеческих домыслах, озарениях и
чувствах, а результатом веры, основанной на чистой истине
Писания.
5. Послушает мудрый — и умножит познания, и
разумный найдет мудрые советы. Не только простые и
юноши, но и мудрые находят много поучительного в этой
книге. Ибо истинно мудрый человек — это не человек,
постигший все, а человек, знающий, что ничего еще не