Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935 - страница 17
Лидия. Страшно интересно!
Троеруков. Я — негодяй, да! Я не гожусь в рабы д-дикарей…
(Лидия хохочет.)
Сомов(Троерукову). Вон отсюда! Пьяный дурак!
(Анна идёт.)
Троеруков. Н-нет, не дурак! И — меня нельзя оскорбить…
Анна(строго). Господа! Вы слишком шумно веселитесь…
Яропегов. Одолевает радость бытия…
Троеруков. Вот — Анна Николаевна, она знает, что я не оскудел! Троеруков — не оскудел! Он может бороться, он способен мстить… Его стиснули — он стал крепче! Трагическое веселье, Анна Николаевна. Веселье глубокого отчаяния.
Анна. Я понимаю, но не забывайте, что мы живём в окружении врагов.
Сомов. Я прошу тебя, Виктор, — уведи этого шута!
Яропегов. Слушаю. Я — тоже шут! Беспризорные, за мной! Учитель — шагом марш! Пой.
Троеруков. Я очень прошу…
Яропегов. Никто, брат, ни черта не даст! Пой! (Поёт.)
Троеруков. Саша Чёрный сочинил, гениальный Саша, талантливейший! Аверченко… Гениальный! «Сатирикон» — а? Где все они, где? Никого нет, ничего! Всё погибло…
Яропегов. Пой, чёртова шляпа! Лисогонов, варёный идиот, — шагай! (Идут вдвоём, поют в темпе марша.)
Яропегов(орёт). Браво!
(Яропегов и Троеруков уходят.)
Сомов(жене). Пойдём, Лидия…
Лидия. Нет, я не хочу…
Анна. Это — кто? Ах, это — Лисогонов. Вам — плохо?
Лисогонов(опускаясь на колени). Дорогие…
Анна. Что с вами? Зачем вы?
Лисогонов. Любимые… Работайте! Покупайте. Снабжайте! Как я буду благодарен вам…
Лидия. Чего он хочет?
Сомов. Просто — пьян! Нам нужно кончить, Лида…
Лидия. Что — кончить? Подожди…
Анна. Встаньте!
Лисогонов. Не могу. Мне — запретили пить, но я — вот… выпил! Тоска! Один! Сын был… Подлец, и негодяй…
Анна. Николай, помоги ему!
Лисогонов. Пошёл служить им… против отца и нар-рода! Издох, как пёс… заездили! От чахотки. Он смолоду был чахоточный. Жена — первая… его мать, дворянка, тоже чахоточная… Вот как! Николай Васильевич… прошу вас Христом богом…
Лидия. Какой гнусный человек!
Анна. Нужно понять: он — страдает!
Лидия(мужу). О чём он просит тебя?
Сомов. Ты же видишь, он — пьян!
Лидия. А — трезвый?
Анна. Николай, да помоги же мне…
Сомов. Ну, вы! Вставайте…
Анна. Как грубо! Сведи его с лестницы.
Сомов. Идите… Эх вы…
Лисогонов. Родной мой — фабричку-то, фабричку… Об… оборудуйте, пора! Везде — строят, всем — покупают…
(Лидия смеётся.)
Анна. Какой неуместный, какой жестокий смех! Какая жёсткая душа у вас, Лидия. Люди сходят с ума…
Лидия. Вообразите, что я — тоже… (Ушла в комнату.)
Анна(грозя пальцем вслед ей, бормочет). Подожди! Смеётся тот, кто смеётся последний.
Сомов(идёт). Где Лидия?
Анна. Бедный мой Николя! Какая жизнь…
Сомов(шипит). Что вам угодно? Это всё ваши… ваши приятели… (Убежал в комнаты.)
Анна. Боже мой… я не узнаю сына. Боже мой…
Четвёртый акт
Там же, у Сомовых. Поздний вечер. На террасе — Семиков, сидит, пишет, шевелит губами, считает, загибая пальцы; рядом с ним на полу — свёрток чертежей. Из комнат выходит с подносом чайной посуды Дуняша.
Дуняша. Ты всё ещё ждёшь, франтик?
Семиков(бормочет). К своей какой-то тёмной цели…
Дуняша. Сочиняешь? Ты бы частушки сочинил на Китаева, на дурака.
Семиков. Китаев — грубый, а не дурак.
Дуняша. Ну, много ты понимаешь в дураках! Вот сочини-ка что-нибудь смешное.
Семиков. Я смешное не люблю.
Дуняша(показав ему язык). Мэ-э! Тебе и любить-то — нечем. Туда же — не люблю…
(Лидия вышла.)
Лидия. Кого это?
Дуняша. Вот — сочинителя. (Ушла.)
Семиков. Лидия Петровна, вы эту книжку читали?
Лидия(взяла книгу). «Одеяние духовного брака». Нет. Что это значит — духовный брак?
Семиков. Тут — вообще… о боге…
Лидия. Вы верующий?
Семиков. Нет, — зачем же! Но он говорит: хоть не веришь, а — знать надо.
Лидия. Кто это — он?
Семиков. Учитель пения.
Лидия. Он, кажется, чудак? И пьёт?
Семиков. Нет, он очень серьёзный… Образованный. Я в этой книжке ничего не понял. Тут предисловие Метерлинка, так он прямо говорит, что Рейсбрук этот писал пустынными словами.
Лидия. Вот как?
Семиков. Да. Я вот записал: «Созерцание — это знание без образов, и всегда оно выше разума». Это, по-моему, верно. Мысли очень мешают творчеству, сочиняешь и всё думаешь, чтобы хорошо вышло. А он говорит, что хорошо будет, если не думать, а только слушать музыку своей души, тогда и будет поэзия. В жизни — никакой поэзии нет.