Том 4. Стихотворения - страница 23
Деревья, где каждая ветка – свершенье, до самаго неба росли,
А я, как скупец, пепелище ошарив, искал изумрудов – в пыли.
Воздушные лики, и справа, и слева, тянулись губами ко мне,
Но дива иного, что Солнца древнее, искал я в замглённом огне.
Внезапно сверкает разъятие клада, который скрывался года,
Но знай, что тревожить, безумный, не надо того, что ушло навсегда.
Едва я увидел глаза, что горели в мой царственный полдень звездой,
В далекой долине дремоты глубокой набат прокатился густой.
Где в струнном дрожаньи, над зеркалом влаги, качался, как лилия, сон,
Кричащим, гремящим, по огненным чащам, прорвался хромающий звон.
И сонмище всех однодневок безгласных громадой ко мне понеслось,
Как стая шмелей, приготовивших жало, как стадо разгневанных ос.
Я вскрикнул. И дух, отягченный как тело, в набате и дыме густом,
Крылом рудометным чертил неумело дорогу в остывший свой дом.
Двое
Два волка бегут, оба в небо глядят,
На небо глядят, он грызлив, этот взгляд.
Не волки бегут, а полозья скрипят,
Нежданные в терем доехать хотят.
Две свечки, так жарки, не дрогнут, горят,
Не дрогнут, горят и с собой говорят.
Не свечи, а очи, в глубь ночи их взгляд,
Тоска истомила, ах, счастья хотят.
Две птицы, две с крыльями, когти острят,
Добычу наметят, ее закогтят.
От клюва до клюва насупленный взгляд,
Два сильные сокола биться хотят.
Два волка на срезанный Месяц глядят,
Налит чарованием жаждущий взгляд.
На белой красавице зимний наряд,
Два сердца в несчастий счастья хотят.
Свиток
Вьюга-Мятелица,
Вьюга-Виялица,
Белая палица,
Воет и стелется,
Слитная делится;
Треплет сугроб,
Ноет, лукавится,
Ведьмою славится,
Там, где объявится,
Выстроит гроб.
Версты за верстами
С ликами вздутыми,
Версты за верстами
Смотрят сомкнутыми,
Версты за верстами
Встали разверстыми.
Чей будет срок?
Жалобно жалится
Вьюга-Виялица,
Гуд и гудок,
Узрен глазастою,
Белозубастою,
Ведьмой вихрастою,
Вьюнош-вьюнок.
Вился он венчиком,
Ласковым птенчиком,
Бился бубенчиком,
Смерть невдомек,
Ехал к желанной он,
Вот бездыханный он,
В инее лик,
Хмелем окутался,
С Ведьмою спутался,
В хмеле поник,
Срывчатый всклик,
Заколыбеленный.
В сказке не веленной,
Тянется, пялится,
Выгибом стелется
Вьюга-Мятелица,
Белая палица,
Вьюга-Виялица.
Сон прелестный
…Сень непостоянная, сон прелестный, безвременномечтанен сон жития земнаго…
Требник
Люблю тебя, безгласный, странный,
Мой цвет безвременномечтанный,
В обрывной сказке бытия.
Мой целый день – благоуханный,
Когда ты миг один – моя.
Тебя встречаю я случайно,
Во взоре васильковом – тайна,
Как будто стеблем, вся – светла
Вся волшебствуя чрезвычайно,
Ты в тело женское вошла.
Я вижу, взор твой молчаливый
Хранит, рассказанное нивой,
Все тайнодейство сил земных.
Твой каждый шаг неторопливый –
Колосьями пропетый стих.
Когда стоишь ты в светлом храме,
Безумными я скован снами,
Мои расширены зрачки: –
Твоими поражен глазами,
В них расцветают васильки.
Твой лик весь обращен к иконам,
А я иду путем зеленым,
Душистой узкою межой,
И, схваченный земным законом,
Тобою – небу я чужой.
Ты – в лике кроткой голубицы,
Твои – молитвенны зеницы,
И миг церковный жив псалмом,
Во мне скликаются зарницы,
И дальний чудится мне гром.
Прости меня, мой сон прелестный,
В моей груди, внезапно тесной,
Весь труд земного жития: –
С такою нивою чудесной,
Лишь с ней, с тобою, я есмь я.
А ночью вижу сон счастливый: –
Спит ветер, забаюкан нивой,
А я, уйдя земных оков,
Идя, бесплотный, сонной нивой,
Ищу – тебя меж васильков.
Их перстень
Свежий ветер, влажный воздух возле волн.
Ах, Тристан, тебя кладу я в черный челн.
Ах, Тристан, морская – верная вода.
Будешь ты с твоей Изольдой навсегда.
Разве в мире можно милых разлучить?
В ткань земную нам от Неба – к нити нить.
Разве чайка с светлой чайкой над волной
Не взлелеяны Безбрежностью – одной?
Разве ключ не верно входит в свой замок?
Смерть пришла. Любовь пришла. Восполнен срок.
И не нужно белый парус надевать.
С белым парусом – несмирная кровать.
Белый парус, это – труд, тяготы нам.
Черный парус – путь к невянущим садам.
Черный парус – ночь и ворона крыло.
Ночью – звезды. Ночью – любящим светло.
Так, Тристан. С тобой я с детских дней была.