Торквемада - страница 23
Король
Но церковь норовит извлечь свой интерес
Из этого.
Маркиз
А трон вам потерять не жалко?
Ведь вся Кастилия сегодня точно свалка
Для черепов людских! Ведь вопль по всей стране!
(Приближается к королю.)
Вы тщетно боретесь. Вы нынче в западне.
Над всей Испанией висят паучьи сети.
Господь — звезда во мгле — через тенета эти
Чуть виден. Сатана ту сеть, где бьетесь вы,
За нитью нить тянул из чрева Еговы.
Ничтожный ум людской попал в тенета, бьется
В том уголке лепном, что церковью зовется.
Там в царские врата струится адский свет,
Чтоб содрогались в них ночь, страх, смертельный бред.
И человечество печальными очами
Глядит на сумерки. И мы не знаем сами:
Не этот ли Ваал и встарь душил людей?
Расти нельзя — грешно! Кто мыслит, тот злодей!
О гибель бытия! А людям жить охота!
Паук-священник сплел ужасные тенета,
И муху-короля опутать он сумел.
Король опускает голову. Маркиз, внимательно глядя на него, продолжает:
И все мы в ужасе! Кто думать бы посмел,
Что догм и ханжества гнуснейшее сплетенье
Опасно для орла? Но, всем на изумленье,
Попался и орел. Запутали орла,
И в пакостных силках трепещут два крыла.
Вот требник, библия, евангелье пред вами,
И вот погашено желаний ваших пламя,—
Любить и властвовать нет смелости у вас.
Имели гордый нрав — когда-то, не сейчас—
Владыки тверже гор и, как леса, косматы,
Но прахом все пошло. А было ведь когда-то!
Король взять женщину решил. Но, усмирен,
Он пресмыкается, рычать не в силах он.
Всесилен лишь монах, он правит всем на свете.
"Как смеют, — он шипит, — на свет рождаться дети?"
Всех взял он под башмак. Он до того могуч,
Что наши души сгреб и запер их на ключ.
Трепещут перед ним монашки и монахи,
И гнет он скипетры и шпаги держит в страхе.
Смерть источает он из-под нависших век.
Власть — вот вам цель его, а жертва — человек!
И целый мир покрыт его мертвящей тенью.
Он всю вселенную берет под наблюденье —
Ужаснейший шпион, приставленный творцом!
(Глядя прямо в лицо королю)
История еще поведает о том,
Что было веком тьмы вот это время злое.
Век рабства и огня! Чем он богат? Золою!
Когда наследницей Пелайева меча>[36]
Явилась кочерга в руках у палача,
Как звали короля? Он Торквемадой звался!
Король
(вставая)
Ты нагло лжешь, маркиз! Владыкой здесь остался
Я, Фердинанд! Монах и папа — ни при чем.
Я тигр и лев! Я был и буду королем!
Чтоб это доказать, голов щадить не стану.
Иди и приведи надежную охрану.
В обитель Асунсьон отправиться изволь
И Розу вызволи! Будь смел, как сам король!
Приказ я напишу.
(Подходит к столу, берет перо, лист пергамента и быстро пишет.)
Вот! "Именем закона
Маркизу уступать во всем и неуклонно.
Что делает маркиз, то — воля короля".
(Подписывает и передает пергамент маркизу.)
Иди и выполняй. Повелеваю я!
О, радость мне доставь! Сумей туда ворваться.
Хоть растопчи их всех — заставь повиноваться;
А нет — дави, и жги, и обрати в пустырь
Проклятые места, где был тот монастырь!
Маркиз
А вдруг какой монах…
Король
Убить!
Маркиз
Солдат…
Король
В железы!
Возьми сто человек. Ведь есть головорезы:
Есть африканский полк. Крамолы выбей дух
Ты из обители.
Маркиз
(в сторону)
Не из одной — из двух!
(Громко)
Хотя и ваш приказ… Но все ж есть риск…
Король
Сейчас же
Иди!
Маркиз
Инфанту скрыть?>[37]
Король
Конечно.
Маркиз
Но куда же?
Король
В мой тайный сад. Вернусь я завтра и найду.
Маркиз
Ее — в саду?
Король
О да. Хозяин я в саду!
Маркиз
А ключ?
Король
(подходит к шкафчику и выдвигает ящик)
Вот ключ. Их два. Я строго воспрещаю
Входить в мой тайный сад.
(Вынимает ключи и один из них дает маркизу.)
Один тебе вручаю.
(Кладет другой ключ обратно в ящик и задвигает его.)
Гучо за спиной отвернувшегося короля ползком пробирается к шкафчику; снова открывает ящик и берет ключ, только что положенный туда королем.
Гучо
(в сторону)
А я тем временем беру себе другой.
(Снова задвигает ящик и засовывает ключ в карман.)
Король
Всесилен ты, монах! Я под твоей пятой!
Посмотрим — кто кого! И убедитесь все вы…
Голос привратника
(доносится снаружи, возвещая)
Ее величество Кастильи королева.
Входит королева в одеянии, сплошь расшитом черным стеклярусом, с королевской тиарой на голове. Она низко приседает перед королем, который низко ей кланяется, не снимая шляпы. Затем королева направляется к креслу, стоящему у конца стола, садится и остается неподвижной, как бы ничего не видя и не слыша. У короля и королевы привешены к поясу четки.