Тот самый - страница 30

Я поднялся на чердак, прислушиваясь к голосам, и остановился. Поставив свечи на ящики с хламом, я вспомнил:

– Зажигалка!

– Что? – в темноте я различил голос Алисы.

– Свечи есть, а зажигалку взять забыл.

Мне не особо хотелось возвращаться вниз. Точнее совсем не хотелось.

– А Прометей из тебя, честно говоря, так себе, – в чердачной темноте ожил голос Кира. – Представьте, спускается такой Прометей к людям и говорит: я вам тут кое-что принёс! Тянется рукой в карман и добавляет: а нет, забыл!

В воздухе вспыхнул рыжий огонёк, напоминая пузатого светлячка. Несколько секунд я наблюдал за мерцанием, пока фитиль не озарился ярким пламенем. В тишине раздавались щелчки, и Кир зажигал свечу за свечой.

В мерцающем свете я наконец разглядел Жеку. Она прижимала загипсованную от запястья до локтя руку к груди, но это не делало её уязвимой. В таинственном свете свечей лицо Жеки наоборот казалось решительным и сосредоточенным. Несколько голубых прядей прилипли к скулам, вырисовывая на коже тёмно-синие узоры. За всё время мы с Алисой так ни разу и не узнали, как у неё дела.

– Но вам повезло, что у меня есть зажигалка, – добавил Кир, пряча зажигалку в карман.

– О, спасибо, великий и могущественный! – Жека поклонилась, поднимая руку над головой, и все засмеялись.

Я заметил, что Жека дрожала. На ней была промокшая насквозь одежда. Я не без труда открыл старый комод с проржавевшим замком и заглянул внутрь. На дне валялась куча бесполезного тряпья и несколько изъеденных молью пледов. Достав тяжёлое полотно ткани, я встряхнул его, и пыль поднялась в воздух. Я протянул плед Жеке, и они с Алисой уселись на ящик. Возможно, я не умел извиняться вслух или извиняться вообще, но мне показалось неплохой альтернативой предложить Жеке плед. Она понимающе взглянула на меня, едва заметно кивнула и замоталась в плед вместе с Алисой.

На чердаке было ощутимо холоднее, чем в доме, а дождь, барабанивший по крыше, усиливал это чувство. Я растёр плечи руками и огляделся. Давно мы не поднимались сюда. Осиные гнёзда, спрятавшиеся между деревянными балками, по-прежнему угрожающе свисали с потолка. Они выглядели хрупкими, способными рассыпаться от одного прикосновения, и всё же было неприятно представлять, как оттуда мог вылететь рой ос. «Огромных и злых ос», – мысленно добавил я, но тут же отбросил эту мысль.

Мы молчали, словно непогода измотала нас. Я взглянул на маленькое окошко под потолком: чёрное небо, окутанное тучами, едва разрезали молнии. Наша жизнь, подумал я, похожа на грозовое небо. Часто мы движемся в темноте, на ощупь, не зная, куда приведёт дорога, и только изредка появляются вспышки, озаряя развилки путей.

– А кто-нибудь из вас знал, что мы видим все звёзды не такими, какие они есть на самом деле? – Жека заговорила, проследив за моим взглядом в окно. – Я много об этом читала. Когда-то…

– Как это? – Алиса повернулась.

– По сути, мы видим только их фантомы. То, какими звёзды были сотни, тысячи, а то и миллионы лет назад. Некоторых вообще уже давным-давно нет, а они всё ещё светят, будто бы не желая исчезать. Мы смотрим на свет звёзд, который они когда-то излучали, и видим только их оболочку, если это можно так назвать.

Все внимательно слушали Жеку. Огоньки свечей мерцали в полумраке.

– Понимаете? Некоторых звёзд уже давно нет, но в небе остались их горящие следы!

Мы наблюдали за мёртвыми холодными звёздами, а они наблюдали за нами.

«Прямо как люди, – подумал я. – Умирая, сгорают. Сгорая, умирают».

– Это всё, конечно, очень романтично, – Алиса первая нарушила тишину. – Но как я теперь буду любоваться небом с мёртвыми звёздами? Могу ли я считать себя некрофилкой?

Я уселся на пол перед свечами и задержал руку над трепыхающимся огоньком достаточно высоко, чтобы не обжечься, но согреть пальцы.

– Разве что человеком с лёгким отклонением, – Кир улыбнулся, держа руки в карманах.

– Что ж, я всегда знала, что со мной что-то не так! – с воодушевлением воскликнула Алиса.

– А мне не верила! – возмутился я, водя пальцами над пламенем. С каждым разом я подносил ладонь ниже и ниже. – Я всегда говорил, что ты ненормальная…