Тот самый - страница 31
– С нами со всеми что-то не так. Со всеми людьми на свете, – заключила Жека. – Вопрос в том, принимаем мы это или нет.
Она одарила Кира странным задумчивым взглядом. Мне показалось, будто сейчас они общались телепатически о какой-то общей тайне.
Алиса показала мне средний палец и переключила внимание на Жеку. Когда огонь лизнул мои пальцы, я приложил их к губам, остужая.
– Твой гипс выглядит слишком скучно. Глядя на него, люди подумают: о, бедняжка, она сломала руку! А надо, чтобы они подумали: ого, как круто, она сломала руку!
Жека с сомнением смотрела на Алису. Её брови слегка приподнялись, а губы изогнулись в улыбке.
– Надо его разрисовать!
– А ты можешь?
– Могу! Мы, девочки, вообще всё можем, – Алиса подмигнула Жеке.
– Ну куда уж нам до вас, – поддакнул Кир, садясь рядом со мной.
– Наконец-таки ты это понял, – Жека кивнула, гордо вскидывая подбородок. – Давно пора было признать, что мы лучше во всём!
– Вы убежали из дома? – Алиса подскочила, скидывая плед, и растворилась в тёмном углу чердака. Из темноты доносился шум. – Родители не узнают?
– У Же есть сто один способ, как убежать из дома и остаться незамеченной, – ответил Кир, поднося руку к огоньку свечи. Теперь мы молча соревновались, кто сможет ближе поднести ладонь к пламени. Я побеждал. – А за меня не беспокойся.
Алиса принесла тюбики с акриловыми красками: охряной, тёмно-синей и лазурной. Она достала из упаковки несколько пушистых кисточек.
– Зря мы так редко бываем на чердаке, – заявила Алиса, раскручивая крышки на тюбиках и поглядывая на меня. Она выдавила краски на найденную деревяшку и жестом подозвала Жеку.
Я молча кивнул, увлечённый разглядыванием пламени, и нечаянно потушил пальцами тусклый огонёк свечи. Кир зажёг фитиль зажигалкой.
– Можно и без воды, чтобы цвета были насыщеннее, но краска подсохла немного, старая, и мне нужна вода!
Став рыться в одном из ящиков, Алиса отыскала запыленный стакан с отколотым краем.
– Я так понимаю, ни у кого тут воды не найдётся? – Алиса обвела всех серьёзным взглядом, не дожидаясь ответов. – И очень жаль, а вдруг пожар?
– Стакан воды вряд ли бы тебя спас, – резонно заметил я.
– Уж мне то виднее! – Алиса взмахнула кисточкой, напоминая фею.
– Есть идея!
Кир подсадил Алису к себе на плечи, чтобы та смогла дотянуться до маленького высокого окошка. Она приоткрыла его и высунула руку со стаканом, пока Кир удерживал её на плечах.
– Можешь не торопиться, мне совсем не тяжело… – улыбнулся он, задирая голову. – Совсем-совсем…
Сделав шаг назад, он задел ногой пустую бутылку, и та покатилась по полу.
– Вообще-то я лёгкая!
– Об этом я и говорю!
Когда Алиса вернулась на пол, Кир примирительно выставил ладони перед собой. Алиса, больше не обращая на него никакого внимания, поставила наполненный стакан на пол и села рядом с Жекой. На белом гипсе вырисовывалось небо, и вскоре пейзаж напомнил мне картину Ван Гога «Звёздная ночь». Охряные точки-звёзды расплывались на тёмно-лиловом фоне, переходящем в насыщенно-синий цвет. Когда краска подсохла, мы оставили след на гипсе: маленькие, незаметные глазу подписи. Теперь Жека будет носить нас с собой, пока ей не снимут гипс.
– Ну что, мы так и будем сидеть на чердаке как крысы? – Жека довольно оглядела загипсованную руку и посмотрела на нас с упрёком.
– Там дождь!
Мы прислушались к стуку крупных капель, скатывающихся по крыше.
– Вот ещё, буду я какого-то дождя бояться!
Мы не успели опомниться, как Жека выбежала из чердака. Алиса, а после и Кир бросились за ней. Я побежал следом, но быстро вернулся, вспомнив о свечах. Я задул маленькие огоньки и оказался в непроницаемой темноте. Спускаясь по лестнице, я наткнулся на неожиданное препятствие.
– Матвей?
Я выставил руки вперёд и коснулся пальцами курносого носа, худых плеч и загипсованной руки.
– Жека? – шёпотом спросил я. – Ты что тут делаешь?
– Тебя жду.
– А где все?
– Тут их нет!
Наш резкий шёпот сливался в один неразборчивый голос.
– Это я вижу… точнее понял.
На самом деле мне хотелось спросить: почему ты меня ждёшь?
Мы неловко столкнулись плечами, стоя на верхних ступенях. Я держался рукой за перила и прислушивался: никаких посторонних звуков, только стук дождя и тихое дыхание Жеки, оседавшее на моей коже мурашками. Мы, отрезанные темнотой от мира, стояли и слушали тишину, будто в ней было нечто завораживающее и таинственное, но что именно мы объяснить не могли. Объяснение бы разрушало всё очарование ночи.