Трагические судьбы - страница 5
8 июня 1978 года на заседании Политбюро возник вопрос о Сахарове. Брежнев обращается к коллегам по высшему партийному органу: «На днях товарищ Андропов информировал меня о том, что Сахаров все больше распоясывается, ведет себя по-хулигански… Причины нашего сверхтерпеливого отношения к Сахарову известны. Но все же есть предел. Оставлять его выходки без реакции нельзя…» Хулиганство состояло в том, что Сахаров намеревался присутствовать на суде над правозащитником Юрием Орловым, в зал милиция его не пускала, но академик был до того настойчив, что ему грубо заломили руки. Хулиган! В отчете оперативника КГБ написано: «Подстрекательски вел себя у здания суда академик Сахаров, допуская демагогические выкрики по поводу законности и демократии».
В те дни Советский Союз с визитом посетил член Политбюро компартии Великобритании Берт Рамельсон. В беседе в ЦК КПСС, когда речь зашла о диссидентстве, об инакомыслии, он признался: «Я-то еще в состоянии вас понять, залезть в вашу шкуру. Но убедить у себя простого рабочего парня я уже не могу. Впрочем, и я, как и такой парень, не понимаю вот чего: если, скажем, сажая инакомыслящих в тюрьму, вы уверены в своей правоте, то почему не пускаете на суд иностранных журналистов? Раз вы этого не делаете, на Западе вам никогда не поверят…»
Но Запад советским небожителям был не указ. Простое стремление к свободе мысли власти рассматривали как призыв к бунту. Обыкновенное во общем-то желание — присутствовать на судебном заседании — приравнивалось к хулиганству. Но прошло более двух лет, прежде чем власти определили: «предел нашего терпения» исчерпан, и последовала реакция: вон из Москвы!
Высылали трижды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии, Нобелевского лауреата, конечно же, не за мифическое хулиганство. Повод — Афганистан. В декабре 1979 года Советский Союз, прикрываясь, как щитом, интернациональным долгом, ввел войска в соседнюю страну. Советскими спецназовцами убит глава государства Хафизулла Амин. Мир воспринимает военную акцию Советского Союза на территории соседнего государства как агрессию. Советская пропаганда подает вступление войск в Кабул как проявление братской помощи прогрессивным силам, а дивизии, вторгшиеся в Афганистан, указано считать ограниченным контингентом советских войск.
Большинство афганцев отвергают братскую помощь. Начинается война. Мало кто из советских людей чувствовал себя ответственным за то, что происходит в Афганистане. Не чувствовали советские люди и позора, от них же ничего не зависело — значит, и совесть была чиста. Единицы выступили против этой войны. Самый заметный протест — академика Сахарова.
3 января Сахаров делает первое заявление по Афганистану. Затем дает несколько интервью западным газетам и телевидению. Он так сформулировал свою позицию по афганскому вопросу в письме Брежневу: «Я обращаюсь к вам по вопросу чрезвычайной важности — об Афганистане… Я лично считаю советские действия несомненной экспансией и нарушением суверенитета Афганистана… Эти действия — ужасная ошибка, которую необходимо исправить как можно быстрее, тем более что сделать это с каждым днем все труднее». Это письмо написано 27 июня 1980 года. Как утверждает Юрий Чурбанов, зять Брежнева, оно не дошло до генсека.
Случаются совпадения поразительные. Михаил Левин, друг студенческих лет Сахарова, вспоминает о совместных годах учебы в МГУ, еще перед Отечественной войной: «Нас очень серьезно учили астрономии… Как-то одна из наших девочек пожаловалась, что никак не может запомнить порядок спектральных классов Дрэпера по температуре. Они идут в таком порядке — О, B, A, F, G, K, M, N. Запомнить трудно, а экзаменаторы требуют. Наш преподаватель астрономии Зверев сказал, что есть ключевые фразы, мнемонические слова. Вот у англичан есть очень хорошая фраза, чтобы запомнить спектральные классы: O Be A Fine Girl Kiss Me Now. А когда Зверев учился в университете в начале двадцатых годов, у них была фраза на русском языке, правда не очень осмысленная, но зато в ней одно слово содержит подряд три нужные буквы: