Треснувшее зеркало - страница 11
— Приходил доктор Хейдок, — с укоризной сообщила мисс Найт. — Я сказала, что вы ушли на чай к миссис Бэнтри. Он обещал зайти завтра утром.
Она помогла мисс Марпл раздеться.
— Кажется, мы вконец устали, — заметила она с упреком.
— Может быть, вы, а я нет, — огрызнулась мисс Марпл.
— Проходите и усаживайтесь поудобней у камина, — продолжала давать указания мисс Найт, как обычно, не обращая внимания на возражения. («Не надо придавать значения тому, что говорят эти милые старушки. Надо просто ублажать их».) — А не выпить ли нам чашечку оувалтина[5]? Или, может, для разнообразия немного хорликса[6]?
Мисс Марпл поблагодарила и сказала, что предпочла бы рюмочку сухого хереса. Мисс Найт посмотрела неодобрительно.
— Не знаю, как бы к этому отнесся доктор, — заявила она, возвращаясь с рюмкой.
— А мы его спросим завтра утром, — съязвила мисс Марпл.
На следующее утро мисс Найт встретила доктора Хейдока в прихожей и что-то взволнованно стала нашептывать ему на ухо.
Утро было прохладное, поэтому, войдя в комнату, доктор, уже довольно пожилой человек, стал растирать свои руки.
— А вот и доктор пришел навестить нас, — весело объявила мисс Найт. — Позвольте, я возьму ваши перчатки, доктор?
— Путь полежат здесь, — сказал Хейдок, небрежно бросая перчатки на стол. — Довольно прохладное утро.
— Может, рюмочку хереса? — предложила мисс Марпл.
— Я слышал, вы пристрастились к вину. Но вы никогда не должны пить в одиночку.
Графин и рюмки были уже на столике около мисс Марпл. Мисс Найт вышла из комнаты.
Доктор Хейдок был старинным другом мисс Марпл. Он уже практически вышел на пенсию, но все еще навещал кое-кого из своих старых пациентов.
— Я слышал, что вы падаете на улице, — начал он, осушив рюмку хереса. — Это никуда не годится, вы уже не в том возрасте. Делаю вам предупреждение. И еще я слышал, что вы не хотели посылать за доктором Сэндфордом. (Сэндфорд был компаньоном Хейдока.) Эта ваша мисс Найт все же послала за ним и была совершенно права.
— Я всего лишь слегка ушиблась и немного испугалась. Так сказал доктор Сэндфорд. Я вполне могла подождать до вашего возвращения.
— Послушайте, дорогая. Я ведь не вечен. А у Сэндфорда, должен вам заметить, квалификация получше моей. Он первоклассный врач.
— Молодые врачи все одинаковы, — возразила мисс Марпл. — Они измеряют ваше давление и, что бы с вами ни было, прописывают вам какие-нибудь новые таблетки фабричного производства. Розовые, желтые, коричневые. Нынешняя медицина похожа на супермаркет — все только в упаковках.
— А вам бы надо, чтобы я прописал пиявки, микстуру и растирал вам грудь камфарным маслом?
— Я делаю это сама, когда у меня кашель, — не сдавалась мисс Марпл, — и очень помогает.
— Нам неприятно, что мы стареем, — вот в чем беда, — с грустью заметил Хейдок. — Мне это тоже не очень нравится.
— По сравнению со мной вы просто молодой человек, — возразила мисс Марпл. — Я, собственно, не имею ничего против старости самой по себе. Меня выводят из себя мелкие унижения.
— Мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.
— Нельзя остаться наедине с собой. Нельзя просто выйти одной из дому на несколько минут. И даже вязать — что всегда было одним из моих любимых занятий (я и в самом деле неплохая вязальщица) — нельзя: у меня теперь спускаются петли, и очень часто я даже не замечаю этого.
Хейдок задумчиво смотрел на нее.
Глаза его вдруг заблестели.
— Всегда существует альтернатива.
— На что вы намекаете?
— Если вы не можете вязать, вы могли бы для разнообразия заняться распутыванием. Как Пенелопа.
— Вряд ли мы с ней в одинаковом положении.
— Но ведь распутывание как раз по вашей части, не так ли?
Он встал.
— Я должен идти. Что бы я прописал вам, так это какое-нибудь необыкновенно загадочное, колоритное убийство.
— Как вы можете говорить такое! Это кощунство!
— Кощунство? Однако вам обычно не надо погружаться на слишком большую глубину. Достаточно той глубины, на которую в один прекрасный летний день погрузилась петрушка в тающее масло. Что меня всегда поражало — наш добрый старый Холмс. Персона теперь несовременная, как мне кажется. Но его никогда не забудут.