Треснувшее зеркало - страница 12

Мисс Найт не замедлила явиться, как только доктор ушел.

— Ну вот, — закудахтала она, — мы выглядим намного веселее. Ну что, доктор порекомендовал вам что-нибудь укрепляющее?

— Он порекомендовал мне заинтересоваться убийством.

— Каким-нибудь интересным детективом?

— Нет, — ответила мисс Марпл, — самым что ни на есть натуральным.

— Боже мой! — воскликнула мисс Найт. — Но ведь это же невероятно, чтобы убийство произошло в таком спокойном месте.

— Убийства могут происходить где угодно, — сказала мисс Марпл. — И происходят.

— Может быть, в Новых Домах, — размышляла мисс Найт. — Многие из тамошних парней ходят с ножами.

Но когда убийство произошло, случилось это не в Новых Домах.

Отступив шага на два от зеркала, миссис Бэнтри внимательно себя осмотрела, поправила шляпу (она не привыкла носить шляпы), натянула перчатки из хорошей кожи и вышла из своего домика, тщательно закрыв за собой дверь. Она предвкушала самые приятные события. Прошло примерно три недели после их разговора с мисс Марпл. Марина Грегг и ее муж уже прибыли в Госсингтон-Холл и более или менее обосновались в нем.

Во второй половине дня должно состояться собрание основных участников подготовки праздника в помощь Ассоциации Святого Иоанна. Миссис Бэнтри не входила в подготовительный комитет, но получила записку от Марины Грегг, в которой та приглашала ее поучаствовать в чаепитии перед собранием. В записке упоминалась их встреча в Калифорнии, а внизу стояло: «Сердечно ваша Марина Грегг». Записка написана не на машинке, а от руки, что, безусловно, было и приятно, и лестно для миссис Бэнтри. Что и говорить, знаменитость есть знаменитость, а пожилые дамы, сколь бы влиятельны они ни были в местных масштабах, прекрасно сознают, что они абсолютно ничего не значат в мире знаменитостей. Так что миссис Бэнтри испытывала то радостное чувство, какое испытывает ребенок, для которого приготовили сюрприз.

Подходя по аллее к дому, миссис Бэнтри внимательно смотрела по сторонам, фиксируя свои впечатления. Усадьба имела более ухоженный вид, чем в те времена, когда переходила из рук в руки. «Да, денег не пожалели», — отметила про себя миссис Бэнтри, удовлетворенно кивнув. Из аллеи цветник не был виден, и миссис Бэнтри осталась даже довольна этим. Цветник с оригинальным цветочным бордюром был для нее источником особого наслаждения в те давние дни, когда она жила в Госсингтон-Холле. Она позволила себе немного взгрустнуть, вспомнив о своих ирисах. «Лучшие ирисы во всей Англии», — с гордой уверенностью сказала она себе.

Оказавшись перед новенькой парадной дверью, поблескивавшей свежей краской, она нажала кнопку звонка. С похвальной проворностью дверь открыл дворецкий, внешность которого не оставляла сомнений в его итальянском происхождении. Он проводил ее прямо в комнату, бывшую когда-то библиотекой полковника Бэнтри. Она, как ей уже рассказывали, была объединена с кабинетом. Результат получился впечатляющим. Стены обшиты панелями, пол покрыт паркетом. В одном конце салона стоял рояль, посередине у стены красовался великолепный проигрыватель для пластинок. В другом конце комнаты устроен как бы маленький островок из персидских ковров, чайного столика и нескольких стульев. За столиком сидела Марина Грегг, а у камина, опершись о каминную доску, стоял человек, который с первого взгляда показался миссис Бэнтри самым некрасивым из всех, кого она до сих пор встречала.

Всего за несколько мгновений до того, как миссис Бэнтри нажала кнопку звонка, Марина Грегг говорила мужу восторженно-мягким голосом:

— Это место — как раз то, что мне нужно, Джинкс. Именно то, к чему я всегда стремилась. Тишина. Английская тишина и английская деревня. Я вижу, что могла бы здесь жить, жить всю жизнь, если потребуется. Мы усвоим английский образ жизни. Каждый день у нас будет послеобеденное чаепитие, будем пить китайский чай из моего любимого георгианского сервиза. Будем любоваться из окна этими газонами и этим английским цветочным бордюром. Наконец-то я дома — вот что я ощущаю. Чувствую, что могу жить здесь, что могу быть спокойна и счастлива. Это место непременно станет нашим домом — вот что я чувствую.