Три чашки горя при свете звёзд - страница 3
Парчовый страж был юным, с детским лицом и совершенно неопытным, но в его движениях уже сквозило высокомерие избранного. Он подошел к стоящему у могилы Куанг Ту, якобы выразить соболезнования, и произнес всего пару фраз, которых хватило, чтобы выдать его истинные цели и еще раз пошатнуть мир Куанг Ту.
«...Мем-импланты вашей матери перейдут профессору Туйет Хоа, которая больше всех достойна продолжать её исследования...»
Разумеется, империи требуется пища, нужно выращивать рис в космосе, получать лучшие и более стабильные урожаи, чтобы прокормить народ. Разумеется, Куанг Ту не хочет, чтобы люди голодали. Однако...
Испокон веков мем-импланты передавались от родителей к детям. Они были семейным достоянием, возможностью получать советы предков даже после их смерти. Когда мама умирала, его утешала мысль, что он не потеряет ее. Разве что ненадолго и не по-настоящему.
− Они забрали её у нас, − сказал Куанг Ту. − Уже в который раз. Теперь, когда она наконец-то должна принадлежать только нам... Когда она должна вернуться к семье...
«Тигрица под баньяном» не шелохнулась, но на стене возникла видеозапись похорон, которые транслировала общественная сеть. В маленьком помещении было мало места для всех, кто пришел отдать дань памяти; множество людей в полном молчании теснились в коридорах и нишах.
− Они тоже понесли утрату.
− А ты не горюешь?
Аватар качнулся из стороны в сторону, что означало пожатие плечами.
− Не так сильно, как ты. Я её помню, а никто из них нет.
Кроме Туйет Хоа.
Он знал Туйет Хоа, из года в год она навещала их на третий день Нового года, отдавая дань уважения учителю, и превращалась из недосягаемой взрослой в женщину не намного старше Куанг Ту и «Тигрицы под баньяном», хотя её неловкость в общении с ними осталась. Несомненно, в идеальном мире Туйет Хоа у мамы не было бы детей, чтобы ничто не отвлекало от работы.
− Нужно двигаться дальше, − мягко произнесла «Тигрица под баньяном», приблизившись к брату и вместе с ним глядя на алтарь.
Роботы собрались на кухне и начали готовить свежий чай, чтобы заменить три чашки на алтаре.
− Смирись с тем, что таков порядок вещей. Ты же знаешь, тебе всё компенсируют − предложат повышение, дадут премию. Вот увидишь − твоя карьера пойдет как по маслу.
Подачки или подкуп, плата за утрату того, что не имеет цены.
− Честная сделка, − с горечью заметил Куанг Ту. Они прекрасно знали ценность того, что переходит к Туйет Хоа.
− Разумеется, − ответила «Тигрица под баньяном». − Но ты попросту загубишь здоровье и карьеру, и ты же понимаешь, что мама бы этого не хотела.
Можно подумать... Хотя нет, он несправедлив. Мама могла отдаляться, с головой погружаясь в работу, но всегда находила время для детей. Воспитывала, играла с ними, рассказывала сказки о принцессах и рыбаках, о крепостях, исчезнувших за одну ночь; а позже они с Куанг Ту подолгу гуляли по садам Лазурных Драконов, с восхищением рассматривая сосну или журавля в небе и оживленно обсуждая будущую карьеру Куанг Ту в Министерстве труда.
− Нельзя чтобы всё пошло прахом, − сказала «Тигрица под баньяном». Прямо под её аватаром появились роботы с восхитительным чаем: ароматная зеленая жидкость в чашке с селадоновой глазурью, покрытой мелкими трещинками, словно яичная скорлупа.
Куанг Ту взял чашку, вдохнул приятный травяной аромат − маме понравится, даже на том свете.
− Знаю. − Он поставил чашку на алтарь. Ложь слетела с его губ столь же легко, как и последнее дыхание мамы.
Улун. Чайные мастера тщательно готовят эти сорта чая, создавая широкий спектр вкусов и оттенков. Настой сладкий, некрепкий, при последующем заваривании появляются новые нотки.
Туйет Хоа проснулась со смутным, нарастающим чувством тревоги и страха, но потом вспомнила о процедуре.
Жива. И в здравом уме. По крайней мере...
Она сделала глубокий, судорожный вдох и поняла, что лежит дома в своей постели. Сердце бешено колотилось. Её разбудил мягкий толчок общественной сети − вспышка света, которую включили роботы в фазе быстрого сна. Это не будильник, а скорее уведомление о сообщении с пометкой «срочно».