Три города на севере Африки - страница 3

Вагоны метро делились на три класса, отличавшиеся друг от друга стоимостью билета. Естественно, в третьем было погрязнее и куда больше народу, чем в двух первых. Иногда на классы делился один и тот же вагон. Разница бросалась в глаза сразу при входе. В головной его части располагались состоятельные пассажиры, здесь могли оставаться и свободные места; в конце же вагона была самая настоящая давка.

Вот влезают в вагон третьего класса худые, одетые в заплатанные галабийи — длинные до пят рубахи — люди с корзинами, полными лука, петрушки, укропа. Они усаживаются на корточки прямо на площадке, тихо переговариваются друг с другом, медленно, словно нехотя, протягивают кондуктору-кумсари монету. А маленький поезд уже начал свой путь вдоль новостроек Мадинат-Насра, собирая ранних пассажиров.

Мадинат-Наср не походил на Восток: такие кварталы есть в любом крупном городе. Они удобны, по-своему красивы, но, увы, безлики. Об утрате Каиром восточного колорита пишут давно. Например, еще в 1902 году в одном уважаемом энциклопедическом издании говорилось, что «первоначальный чисто арабский характер Каира за последние 25 лет все более исчезает».

Мадинат-Наср построили в 60-е годы. Сюда планировалось перевести все министерства. Рассчитан микрорайон был на 100 тысяч человек. Проект не удалось осуществить полностью. Несколько тысяч квартир, которые получили там каирцы, конечно, не спасли город от хронического жилищного кризиса, но значение этого микрорайона, жители которого получили доступ к простым человеческим удобствам — воде, газу, канализации, — нельзя недооценивать.

Среди современных многоэтажных домов Мадинат-Насра странно выглядели запряженные осликами тележки, на которых блестели вороха дешевой пластмассовой утвари или овощей и фруктов. Неестественно высокими голосами пели торговцы, задиравшие головы, чтобы высмотреть в окнах покупателя. Иногда сверху опускалась на веревке плетеная корзина. На дне ее — купюра в четверть- или полфунта и записка. Корзина быстро наполнялась помидорами, огурцами, персиками, и покупатель осторожно тянул ее наверх. Тележка катилась дальше. Спустя несколько минут по ее следам уже шел следующий торговец — высокий зеленщик с большой круглой корзиной на голове. Через каждую сотню шагов он останавливался, вертел головой и протяжно кричал: «Хадрауа-аа-т!» (Зе-е-лень!)

Вот, пожалуй, и вся «экзотика» Мадинат-Насра, куда так не любили ездить по вечерам таксисты: взять на обратный путь пассажиров было почти безнадежно.

В первый день пребывания в Каире пришлось ограничиться лишь беглым знакомством с Мадинат-Насром. Множество дел, связанных с оформлением вида на жительство, других документов отняли драгоценное время. Взяли свое и усталость, смена климата, воды, — одним словом, о поездке в центр не могло быть и речи. Вечером не оставалось ничего другого, как почитать какую-нибудь интересную книгу. О чем? Разумеется, о Каире.

Тысячу лет стоит Каир на расплетье широкого Нила. Выйдя из города, Нил распадается на реки, ручьи, каналы, образует треугольник дельты, карта которой так похожа на схему кровеносных сосудов.

Великие города возникали в дельте. Строили их могущественные фараоны. Кто знает, если бы не войны, пожары и наводнения, вся дельта Нила представляла бы сегодня огромных размеров архитектурный музей с экспонатами в натуральную величину.

Каир вполне мог быть основан одним из сотен египетских фараонов и стать старейшиной городов нашей планеты. Но основать великий в будущем город не сумели ни древние египтяне, ни греки, ни македоняне, ни римляне.

В 639 году в дельте Нила появились всадники, одетые в плащи и подпоясанные широкими поясами. Это были арабы. Во главе них шел Амр ибн аль-Ас, посланный сюда за добычей вторым праведным халифом ислама Омаром ибн аль-Хаттабом. (Есть, впрочем, и другая версия прихода Амра в эти места. Он якобы отправился в поход самочинно, не уведомив о своих планах халифа.)

Амр остановился неподалеку от крепости, построенной еще персами и неоднократно перестраивавшейся римлянами, а позже византийцами. Крепость была ключом к дельте Нила, ее обладатель «запирал» реку.