Три города на севере Африки - страница 33

Странствовавшие по этим местам в XIX веке путешественники писали о водившихся в изобилии львах. В то время львиная охота была одним из любимых развлечений офицеров колониальных гарнизонов. Теперь от львов остались лишь воспоминания. Единственным крупным животным, уцелевшим в округе Батны, оказался кабан. Охота на кабанов была запрещена, и занимались этим одни иностранцы. Коран не разрешает мусульманам не только употреблять свинину, но даже и выкармливать свиней.

Декабрь в Батне — месяц холодный и дождливый. Еще в середине октября перед наступлением холодов выпадает несколько теплых и солнечных дней, а потом с востока и севера приходят свинцовые облака, белыми шапками покрывают окрестные вершины и оттуда ведут наступление на город. Батна лежит в котловине, ветер в которую дует сразу с четырех сторон. И так же хлещет с утра до вечера холодный мелкий дождь. Зонт не спасает. Хорошо еще, если сильный порыв не выворачивает его наизнанку или не выдергивает из рук. От холода немного спасает длинный шерстяной бурнус или похожая на него накидка — кашабийя. Мужчины в бурнусах с капюшонами походят на монахов.

А дождь все идет и идет. Иногда, впрочем, он замирает, но пауза может оказаться предвестницей ураганного ветра. Однажды, проснувшись, мы обнаружили, что ветер поломал деревья на улице и разбросал их ветки по мостовой. Порой он дул с такой силой, что было невозможно открыть входную дверь. Ветер врывался через балконы в комнаты, свистел под дверью. Электронагреватели не спасали, и мы устилали каменный пол в комнатах одеялами. В такие дни улицы пустынны. Из кофеен улетучивается их привычный уют. Там сыро и промозгло. В ноябре, случается, температура падает ниже нуля. Несколько раз шел снег. Держался он, правда, до полудня. Внезапно появлявшееся солнце растапливало его, но дети успевали слепить из белой липкой массы снежных баб.

Самое уютное место города в такую пору — души. Там всегда тепло и в изобилии течет горячая вода. В души, особенно в самый большой из них — «Эксельсиор», приходят поговорить, просто погреться.

Разместившийся в подвальном этаже дома «Эксельсиор» популярен еще и потому, что над ним располагается кофейня. Поднимаясь наверх, довольные посетители пьют горячий хлиб, чай, кофе.

Улицы, площади Батны, ее скверы покрывает жидкая грязь. Мокрые руки, мокрое лицо, вода проникает под плащ, не выдерживают самые прочные «мокроступы». Зимний холод северного побережья Африки! Как хотелось жары в этой Африке! Трудно поверить, но именно в Батне я отморозил палец, который с тех пор краснеет и пухнет при самом незначительном холоде.

Если перебороть отвращение к погоде, не побояться слякоти и ветра, взобраться на гору, ту самую, о которой я уже говорил, то можно увидеть яркое солнце, освещающее склоны гор, окрестные поля. Но это в противоположной от Батны стороне, если же взглянуть на город, то над ним по-прежнему толстая протекающая крыша облаков.

Батна — город насморка. Половина горожан чихает, половина гнусавит. Алжирский диалект становится и вовсе непонятным.

— Салям алейкум.

— Алейкум ас-салям.

Рук при встрече не подают, боясь вынуть из карманов обмерзшие пальцы. Из-под капюшонов торчат носы.

Упали доходы торговцев. Даже в «солидных магазинах». Торговцы скидывали цену редким покупателям. День почти не отличался от вечера. Облака садились даже на верхушку низкой телевизионной башни.

Откуда брался этот злобный ветер? Неужели и впрямь у него хватало сил добираться чуть ли не из Скандинавии? Несчастные акации, добрые хранители прохлады летом, стонали под его порывами. На площади перед муниципалитетом хлопала широкими листьями полумертвая пальма. По городу проходил тощий верблюд: зачем пришел он сюда из Сахары? На какую погибель гнали его продрогшие, завернутые в красные покрывала кочевники? Дети бежали за верблюдом с восторженным криком: джемаль! джемаль! (верблюд!).

В небольшом фонтане в сквере, куда летом приходили отдохнуть с детьми молодые папаши и мамаши, пропали золотые рыбки. С мая по октябрь скользили они вдоль стенок каменного водоема, словно подводный караван, а теперь исчезли. Быть может, их выловили голодные, невесть откуда появившиеся осенью бездомные кошки? Или они ушли на дно, надеясь, что там, в глубине, немного теплее, чем на поверхности?