Три грации - страница 3

  - Пока нет. Прячутся. Возможно, обиделись на что-то. Скажите, а ваш Эрмис куда именно едет?

  - В Метеоры.

  Точно, монах, сокрушенно подумал Егор.

  - Нельзя все время жить прошлым, - не без назидания произнес грек, - иначе бы мы до сих пор враждовали с турками. А я до сегодняшнего дня помогал бы подпольщикам в горах. И поэтому твои поиски прошлого напрасны.

  - Да, - согласился Егор.

  - Да, - отозвался старик. - А если вдруг найдешь их, то что? Будешь просить о чем-то?

  Пришло время религии, подумал Егор. Время обращать иностранца-грешника в свою веру. Я отвечу, а он плавно переведет на то, что главное - молитва, что все в руках божьих, и прочее в том же благостном постно-удушающем тоне.

  - Просить не буду, - твердо ответил он. - Неприлично просить. Просто спрошу о чем-нибудь.

  - Ну и какой вопрос ты им хочешь задать, нашим греческим богам?

  Егор усмехнулся.

  - А вот спрошу, как им живется без нас и без нашей веры в них. Не зря же столько времени греческий язык учил.

  - Значит, без толку слоняешься туда-сюда, - заметил дедок. - Ясно. И дальше куда намереваешься?

  Слоняешься, пожалуй, не такой уже и неверный глаголом, подумал Егор. Ходить по местам, где тебе интересно, прислушиваться к звукам мира, к себе, при случае размышлять, как они друг с другом соотносятся, звуки и ты, - можно ли назвать подобное занятие 'слоняться'?

  - Дальше в Дельфи, - ответил он. - Побуду там пару дней, вдохну испарения, которые поднимаются из расщелины, получу пару-другую предсказаний от Аполлона и двинусь в Пеллопонес, а оттуда в Аттику.

  - Покатился котелок и нашёл крышку, - пробормотал старик.

  - Как? - переспросил Егор.

  Вдали послышался автомобиль.

  - Нет-нет, ничего, - голос старика смягчился. - А вот и машина. Тебя не приглашаю, тебе с нами не по пути. К тому же кузов забит ящиками, а в кабине втроем не уместиться. Но здесь неподалеку есть ферма, к ней ведет тропинка, она чуть дальше по дороге, слева. Увидишь среди кустов. Там живет семья, переночуешь у них. Они девушки гостеприимные, главное, не забудь сказать, что от Кифареда. Угостят узо, накормят, голодным не останешься.

  - Терпеть не могу узо, - обронил Егор.

  - Я тоже, - согласно кивнул грек. - Вино пью, а вот узо никак. И кто его придумал, узнать бы, да примерно наказать.

  Грек улыбнулся, обнаруживая приязнь и участие.

  Образ человека, пьющего по воскресеньям узо в таверне с клетчатыми скатертями на столах, а потом проповедующего с плетью в руках, пошел трещинами.

  - Как-как Вас зовут? - переспросил Егор. - Кифаред? Как...

  Он замолчал, не договорив.

  - Метров пятьдесят отсюда, слева, - еще раз напомнил грек и махнул в ту сторону посохом.

  Егор поблагодарил, на что старик не ответил, и двинулся по дороге вниз.

  Тропинка, как и было обещано, обнаружилась после полуминуты ходьбы. Она повела по по склону диагонально вверх, показала сверху небольшой грузовичок, неторопливо поднимающийся из долины, потом завернула влево, повторяя формы горного рельефа.

  Через сто метров шум двигателя исчез, остались только звуки осыпающихся из-под кроссовок камней да рокот цикад.

  Тропинка, кружа и петляя, оказалась с характером, как не полагалось приличной тропке, ведущей от дороги к человеческому жилью. Скорее, это был дорожка пастухов, гоняющих козьи и овечьи стада под пристальным взглядом нимф, богов и героев.

  Впрочем, подумалось Егору, нимфы, боги и герои все в прошлом. В том самом, которым нельзя жить. А собственно, почему нельзя?

  Он не успел развить эту мысль, потому что оступился на очередном камне. Егор чертыхнулся, потом чертыхнулся снова, проклиная начинающуюся ночь, дорогу без видимого конца, греческих богов, не позаботившихся в свое время о хорошем дорожном сообщении на подведомственной территории и греческих пастухов, флиртующих с нимфами, вместо того, чтобы выбирать пастбища подоступнее...

  А потом он увидел дальний свет и ту самую ферму.

  Несколько двухэтажных зданий, центральное - повыше, с широкой террасой, на которой хорошо есть охлажденные фрукты в жару. Высокий цоколь с массивные квадратными плитами, широкие плоские греческие черепичные крыши. Какие-то черные кусты, и каменный, сложенный из плит невысокий забор, наполовину отвоеванный у ночи теплым желтым светом лампы над входом. Мощеный уютный двор с двухколёсной деревянной тачкой, прислонённой к стене. Свет в нескольких окнах.