Три жизни Красина - страница 22
...Снова выглянуло солнце, тучи с Балтики переместились на восток, в Россию. Вновь палуба парохода заполнилась пассажирами. Беззаботные, только что плотно пообедавшие и слегка захмелевшие от вина и моря, они весело смеются, бродят вдоль борта, собираются группами. Красин, думая о своём, машинально отмечает про себя — вот прошёл англичанин, суховат, в штатском, а чувствуется выправка военного. А эта дама определённо фламандка, прямо с картины Рубенса, пышна, красна, улыбается во весь рот. Русские, датчане, финны, шведы и даже смуглый грек.
А ведь он встречал где-то этого грека. Или для русского глаза все южане на одно лицо? Нет, определённо, он его где-то видел.
Леонид Борисович знает, что теперь ему по старой привычке подпольщика этот грек не даст покоя, пока не вспомнит, где он ему попадался.
В Крыму? Нет. Наверное, в Баку. В городе было много греков, персов, армян. Да и на строительстве электростанции у него работала разноязычная публика. Кого только не было.
А... вот и вспомнил! Нет, он с этим господином никогда не встречался, но с очень схожим и, чем чёрт не шутит, — братом его, может быть, он имел удовольствие видеться довольно часто.
Кто-то тихонько дотронулся до плеча.
Красин обернулся.
— А, это вы, Иван Васильевич!.. Что скажете, мой верный страж?
— Леонид Борисович, сколько раз я просил вас — называйте меня просто Ваней, молод я ещё, чтобы меня величали на «вы», да и по батюшке.
— Ладно, ладно, запомню!..
— Что-то вы присматриваетесь вон к тому, в котелке, похоже, армянину...
— Нет, Ваня, это грек.
— Вы его знаете?
— Его нет, но очень похожего на него когда-то знал.
— Уж не «паук» ли?
— Нет, Ванюша, хотя тот, знакомый, служил почти «по паучьему» ведомству.
— Это как же?
— В Баку, Ванюша, из-за границы, от Ленина приходила к нам разная литература. Тебе тогда ещё лет 12–15 было, ты не помнишь газету «Искра». Знаменитая была газета, на всю рабочую Россию, да что Россию!
— Я слышал, Леонид Борисович, мне батька рассказывал, он эту газету очень уважал.
— Так вот, получали мы её самыми различными способами. Едет кто-либо из-за границы, ему чемоданчик вручат. Неказистый, зато с секретом — в чемодане двойное дно, там — «Искра». Сотни три экземпляров помещалось, газета печаталась на очень тонкой бумаге. Или склеивали из газет круглую коробку, в неё дамскую шляпку. А в России коробку в тёплой воде размочат, газеты отделят, высушат, ну и переправят куда следует. На лошадях через Персию везли. Нас поэтому в редакции «Искры» «конягами» величали.
А с греком я познакомился на бакинской таможне. Приходилось ездить туда за посылками, прибывающими из-за границы. Конечно, рискованное это было предприятие, да без риска в нашем деле и шагу не ступишь. Я тогда в Баку строил электростанцию. Положение видное, главный инженер, один из директоров общества «Электросила». И жил под своей фамилией. У меня на строительстве работали почти все члены Бакинского комитета РСДРП. А вот послать на таможню за посылками было некого. Дворника или сторожа не пошлёшь. Хотя они были нашими партийными работниками, но жили по чужим паспортам. А на таможне сидели доки по паспортной части, «липой» их не проведёшь, это не полицейские ротозеи.
Вот и ездил. Помню, как-то раз получаю извещение — прибыл альбом из Мюнхена. Жарища стояла адская, на строительстве два-три человека копошатся, остальные сбежали к морю, купаются. Подали мне коляску. Нужно было дворника Дандурова предупредить, что уезжаю на таможню. Мало ли что, а вдруг нагрянут на станцию с обыском. Дандуров знал, где хранится литература, шрифт для типографии, знал он, и как зажигаются нефтяные форсунки. Зажжёшь её около входа в хранилище — ну и не пробраться фараонам. Так вот — жарко, нет сил идти искать Дандурова. А тут попался мне на глаза мальчишка, Ибрагимка, сын другого сторожа. Я ему и говорю — найди Дандурова, скажи, что я на таможню поехал. А Ибрагим стоит и смотрит на меня испуганными глазами. Только потом я узнал, что прибежал Ибрагимка к Дандурову, чуть не плачет — начальник, говорит, к кровопийцам поехал. Долго Дандурову пришлось расспрашивать, пока он не допытался, что я на таможне. Оказывается, он сам рассказывал Ибрагимке «страшные сказки» про шайтана, Нептуна, вурдалаков, ну и таможенников приплёл — кровопийцами назвал. А мальчишка запомнил.