Три жизни Красина - страница 24

Была в Баку нелегальная типография, её организовали Ладо Кецховели и Авель Енукидзе. Их арестовали. Правда, машину удалось спасти. Но она старая, на ней не сделаешь много оттисков. А ведь бакинцы обещали Ленину перепечатывать «Искру» для всей России прямо с матриц. Нужна машина того же формата, на которой печатается «Искра».

Леший его знает, где раздобыть денег. Конечно, можно было бы обложить «данью» кое-кого из местных интеллигентов. Они довольно охотно жертвуют на нужды социал-демократии. Но больно много болтают. Да и недавно он произвёл уже такие «изъятия из кошельков».

Во времена студенчества, помнится, устраивались всевозможные благотворительные концерты, сборы с которых исчезали раньше, чем заканчивался последний номер.

Но в Баку он недавно. И никого из тех, кто мог бы взяться за организацию благотворительного концерта, не знает.

Концерты? Их почти каждый вечер даёт приехавшая на гастроли Вера Фёдоровна Комиссаржевская. Великая актриса и, говорят, чудесный человек. А что, если попробовать уговорить её?

...Красин остановил коляску. На набережной полно народу. Вечер тёплый, лёгкий ветерок приятно овевает лицо, путается в бороде. Солнце садится в море, как в раскалённую докрасна печь. И розовые облака, словно клочки цветной ваты, втягиваются в открытую топку, спеша, толкаясь, оставляя следы на воде и земле.

Красин отослал экипаж. И в нерешительности прохаживается вдоль набережной. Зайти в театр или не заходить?

Билеты давно распроданы, а желающих попасть на выступление Комиссаржевской очень много. И каждый рассчитывает на случай. Наступают друг другу на ноги. Извиняются, шарят глазами в надежде перехватить билетик.

Завсегдатаи сбиваются в кучки. Сплетничают в спину важным господам и дамам, перед которыми тучный швейцар широко распахивает двери.

Леонид Борисович вдруг почувствовал себя студентом. В Петербурге он всегда мечтал проскочить на галёрку.

Какой-то нахал пребольно задел его тростью.

Толпа вдруг отхлынула от подъезда и ринулась к артистическому входу. Приехала Комиссаржевская. Ей галантно помогает выйти из экипажа какой-то военный. Красин невольно подался вперёд. Это не просто военный, это жандармский полковник! Батюшки, да ведь это сам Порошин — начальник губернского жандармского управления. Теперь он припоминает, кто-то говорил, что начальник местных жандармов без ума от актрисы, ходит за ней по пятам, не пропускает ни одного выступления.

А не напрасно ли вы, Леонид Борисович, истратили время?

Через несколько дней Красин снова вспомнил об актрисе. Вернее, о ней вспомнил заехавший в Баку член Тифлисского комитета РСДРП. Он знаком с Комиссаржевской, рад её повидать. Товарищ из Тифлиса сообщил Красину, что знаменитая артистка давала в его городе в пользу социал-демократов концерт.

Красин твёрдо решил встретиться с Комиссаржевской, гость из Тифлиса обещал представить его великой актрисе. Обещал и внезапно уехал. А гастроли подходили к концу.

Ну, что для Комиссаржевской какой-то там инженер Красин? Вера Фёдоровна, пожалуй, и выставит. Что ей сказать, как ей сказать, чтобы она уверовала в необходимость этого концерта? Концерта для богачей, иначе не стоит и огород городить.

Вспомнилось старое и золотое правило — чем дороже билеты, тем больше соберётся народу.

И вот ещё что — нельзя давать концерт в помещении театра, театральные акулы проглотят весь сбор.

Да, многое нужно объяснить актрисе, после того как она согласится на встречу с инженером Красиным.

С такими мыслями Леонид Борисович ехал к гостинице, служившей пристанищем Комиссаржевской.

Шёл десятый час вечера — время позднее для визитов, но Леонид Борисович учёл, что актриса только-только вернулась из театра и, вероятно, ещё не садилась за поздний ужин.

Портье повидал господ и умеет отличить подлинники от подделок. Как бы там ни пыжились всевозможные молодые франты, с небрежным видом заходящие в ресторан, портье знает — у них за душой ни копейки. И если «метр» их не выставляет — его дело, но у портье для таких субъектов свободных номеров нет.

Этот молодой мужчина подкатил в коляске, лошади — загляденье, таких напрокат не возьмёшь. Держится в меру надменно, с чувством собственного достоинства, не перебарщивает. Настоящий барин.