Трикветр [СИ] - страница 12

— Да что ж ты не сдохла-то…

— Это мысли вслух? — Толпа расступилась, оставив посреди двора парня лет двадцати. — Этого мыслителя в западное крыло, в гостевые. Посидит под замком, одумается. Там его болтливому языку найдется другое применение. Всем разойтись.

Двое стражников увели еле передвигающего ногами паренька. Еще один под наказание по глупости подставился. И ведь нельзя по-другому. Имидж, так его через разэтак. Ожидание и неизвестность худшее наказание, может, проймет с первого раза. Завтра еще и с ним разбираться.

В дороге несколько укачало. Ну, хоть выспалась немного перед возможно бессонной ночью. С закатом въехали в ворота Храма.

Встречал меня Настоятель Храма лично. Что само по себе странно. Различий по сословиям здесь никогда не было. Встречает всех простой привратник. И указывает дорогу, не провожает, а именно указывает в какую сторону идти. Пешочком. И это не всегда близко. И не всегда по короткой дороге. Вещи взять не позволил, отправил с послушником в отведенную мне комнату.

— Мир Вашей душе, Ллиррия. Я не хотел Вас смущать своим появлением, но дело не терпит отлагательств. Но со мной Вы пройдете прямым путем, а по дороге я успею ввести Вас в курс дела.

— Куда мы идем, эми? — Такое обращение к Хранителю было принято для всех.

— Нас ждет Хранитель душ, Ллиррия. У нас сложности с проведением обряда. Нужно кое-что уточнить. Да и Вето наложило свой отпечаток на выбор Сопровождающих. Но сначала внимательно выслушайте Хранителя. Нельзя допустить ошибки в выборе традиции погребения. Здесь много тонкостей. Возможно, Вы сможете внести ясность в некоторые моменты. Мы уже пришли.

Обитель Древа душ была самой дальней постройкой Храма. Сама бы я добиралась сюда не менее часа. И это при условии, что меня здесь ждали. А с Настоятелем на дорогу ушло не больше трех минут.

— Ллирия, с нетерпением жду Вашего прихода. — Главный Хранитель душ не усомнился в моей личности? Хотя читает души, как открытые книги.

— Эми, я…

— Не утруждай себя пустыми объяснениями, девочка. Я не слеп. Когда почерневший цветок твоей души, не успев засохнуть, осыпался тленом, а по прошествии семи дней вновь расцвел чистыми синими лепестками, трудно было не догадаться о причине. И то, что цвет лепестков не стал чисто белым, указывало только на то, что призыв сработал не на перерожденную душу.

— Но ведь проведенный призыв запрещен. Почему вы не вмешались.

— Видишь ли, такой призыв не совсем запрещенное действо. В данной ситуации его использование было оправдано. И то, что он сработал, на то воля Мироздания и не нам с ним спорить. Говоря о запрещенности ритуала призыва посвященным в его механизм, мы сознательно не оговариваем вариантов дозволенности его применения. Посвященный вообще не сможет даже вспомнить слов призыва, если не придет воля свыше. Так что, все правильно сделано. И ты верно поступила, когда скрыла факт проведения обряда от его участников. Не будем больше об этом.

— Значит, есть что-то еще?

— Да, и от этого зависит проведение погребения. Одновременно с твоим осыпались пеплом и цветы душ твоих мужей.

— То есть, их души развеяны, и завтра жертва Сопровождающих будет напрасна.

— Все верно поняла. Но мы не можем не сохранить внешнее приличие. Слишком много вопросов это спровоцирует, — вмешался в разговор Настоятель. — Сопровождающие быть должны. Все десять. Мы к счастью сообразили не привязывать пока конкретных людей, как вышло с тобой. Заставлять их души вечно блуждать в поиске Сопровождаемого — слишком жестоко. — Можно бы использовать преступников. Их души все равно развеиваются после смерти, но Вето…

— Чтобы провести обряд, нужна абсолютная уверенность в их виновности. А их цветы на дереве душ? По ним можно определить?

— Цветок осужденного на смерть закрывается. Мы не можем увидеть ни его цвет, ни структуру лепестков. По нему нельзя определить, виновен или нет человек.

— Ллирия, Вето назначила ты. Никто кроме тебя не может вмешаться в судьбу осужденного. Времени у нас до рассвета. Ты готова?

— Не совсем. Мне нужно хотя бы полчаса, чтобы настроиться. И еще, каждого осужденного должен представлять обвинитель и судья, который вынес приговор. Насколько это возможно?