Триста миллионов лет спустя (сценарий фильма) - страница 13
— Однако жизнь на планете началась. Значит, появится со временем и человек! Непременно появится человек! — слышен голос Бахарева.
Забродин встряхивает головой.
— Почему именно человек? — спрашивает он. — Могли же на Земле какие-нибудь пингвины или бобры стать разумными существами и завладеть планетой?!
— Потому, что гости сами были человекоподобны! — отвечает вдохновенно старый профессор. — Они знали законы развития жизни, знали историю своей планеты. И они поняли: на голубой планете человек появится через сотни миллионов лет.
— Вот где корень всех его ошибок! — говорит Забродин президенту. — Он все меряет нашими, земными мерками. А на других планетах — свои мерки!
Президент жестом просит его не прерывать Бахарева. Да Бахарев и не слышал ничего.
— И у гостей родилось дерзкое намерение: послать людям, которые еще не появились, посылку. Оставить будущим людям память о своем посещении Земли… Получите наш привет, будущие люди. Вы не одиноки во вселенной. На других планетах тоже есть ваши братья. Мы были у вас, но — простите великодушно — слишком рано. Вы еще не существовали…
Бахарев прижимает руку к сердцу. Он сидит в гамаке и раскланивается церемонно и торжественно, в манере старомодных и учтивых российских интеллигентов.
Забродин и президент смотрят на него. Жест Бахарева кажется им немножко смешным, но они не смеются.
— Только куда положить почту, чтобы она дошла до вас будущие люди? Планета огромная, а посылка — крошечная. Идти ей до вас — сотни миллионов лет. Куда положить ее, чтобы она не затерялась на дороге времени?
— Куда? — повторяет Забродин.
— Куда? — лукаво смеется сам Бахарев.
— Действительно, куда? — повторяет президент.
— В болото надо положить, голубчики! В болото надо положить шар! Бросить в болото! — смеется радостно Бахарев.
— Почему именно в болото? — запальчиво спрашивает Забродин.
— Очень просто! — отвечает Бахарев, увлеченный ходом своей мысли. — Пока произойдут люди, на месте болота будет каменный уголь. А может цивилизация развиваться без каменного угля?
— Нет, не может! — подхватывает президент. — Техника, производство на определенном этапе не могут развиваться без каменного угля!
— Гости знали это на примере своей цивилизации! — продолжает Бахарев. — И они рассчитали просто: люди будут искать уголь и найдут в угле нашу почту, наш привет! И мы нашли…
— Убедительно? — спрашивает президент Забродина.
— У профессора Бахарева всегда была великолепная фантазия, — отвечает Забродин.
— Но шар найден именно в каменном угле! — напоминает президент.
— Даже школьники умеют подогнать задачку под ответ, — раздраженно отвечает Забродин. — А впрочем, все это слова, разговоры, а важны только факты. Посмотрим, что окажется в шаре…
Мы вновь переносимся в комнату Бахарева, где профессор вспоминает события прошлого. Он в полосатой пижаме, заложив руки за спину, вышагивает по своему кабинету.
Кто-то стучит в дверь, но старый профессор, погруженный в свои мысли, не слышит. Он подходит к диктофону, включает его и говорит:
— В тот же вечер мы собрались, чтобы исследовать загадочный шар дальше, чтобы открыть вторую оболочку шара и поглядеть, что же нам прислали гости Земли…
Дверь кабинета открывается, и на пороге — Мажид с кожаной папкой в руках.
Бахарев выключает диктофон и устремляется навстречу Мажиду:
— Ну, что там? Как там? Где ракета?
— Не подходите ко мне, я холодный! — смеется Мажид, протягивая папку профессору.
— Там холодно, у них наверху?
— Везде холодно, Алексей Павлович. Первый снег выпал.
Бахарев подходит к окну. За окном весело пляшут пушистые белые мухи и, касаясь черной земли, исчезают.
— Уже зима! — изумляется Бахарев. — Зима… а она летит там. Все дальше и дальше… И только ниточка радиоволн связывает ее с Землей, с нами… И эта ниточка все тоньше, тоньше… Она скоро начнет рваться.
Бахарев раскрывает папку и выкладывает на стол груду записок и фотографий, привезенных Мажидом.
Большой снимок огромного серпа Венеры. Бахарев склоняется над ним.
— И загадочная стыдливая красавица все ближе, ближе! — бормочет он. — Скоро мы узнаем, что скрываешь ты под своим облачным покрывалом. Скоро станет ясно, применимой ли на практике окажется моя догадка…