Трудно быть феей. Адская крёстная - страница 34

Принц оглянулся и осторожно улыбнулся краешком губ. Если судьба с этим зверем в путь отправиться, то не след смеяться над тем, кто может помощь оказать, а то и вовсе полдела за тебя сделать. «Не плюй в колодец, пригодится напиться», — говаривала матушка-покойница сыночку-несмышленышу. А батюшка шутил, чтоб царица не слыхала: «Царь творит, холоп исправляет, за государем хвосты заметает».

— И тебе поздорову, Одихмантьев сын, — сквозь зубы прорычал волк, ударяясь оземь и поднимаясь уже добрым молодцом.

Ждан вдругорядь от удивления рот раскрыл, во все глаза глядя на гостя. Высокий широкоплечий в расцвете сил и красоты мужеской заматеревшей, оборотень с длинными пепельными волосами так и стоял, не стесняясь, посреди полянки в женском переднике поверх штанов да рубахи, на груди распахнутой.

Принц завистливо вздохнул: до седьмого пота упражнялся он со стражами ежедневно, до метеликов в глазах гонял его воевода Черномор по морскому дну, где тридцать три богатыря квартировали и тренировались, да все никак ширина в плечах не нарастала, жилы не пузырились, мышцы буграми не вздымались.

А этого сероглазого да пепельноволосого с небрежно стянутыми в хвост розовой лентой волосами хоть сейчас на обложку листка глянцевого модного «Пластелины и Властелины», что Кикимора издавала. Сам Ждан только однажды и засветился на его страницах, целый разворот писака ему посвятила, как только вошел наследник в жениховскую пору.

— Некогда мне с тобой лясы точить, говори, пошто звал? Что хотел? — рявкнул Волк недружелюбно, окидывая недобрым взглядом полянку.

Ждан постарался уменьшиться еще больше, чтобы не попасть под раздачу. К его ужасу, Соловей-разбойник не то, чтобы не испугался, а даже наоборот: расхохотался. Да так обидно, что у оборотня глазищи серебром лунным блеснули и на мгновенье зубы волчьи за губами человечьими мелькнули. И показалось принцу на минуточку, что щелкнул волчара зубами, да так злобно, что у наследника аж поджилки затряслись.

— Серый, не узнаю тебя! — склонив кудлатую голову к плечу, притворно удивился разбойник. — Раньше ты и на подъемок лёгок был, да и фартуков не носил, — и вновь захохотал обидно.

Волк в ответ глаз прищурил, ступил шаг, другой, и вдруг схватил неожиданно Соловья за шкварник, да приподнял над землицей-матушкой так, что ноги в полуметре от травы кулями повисли. Принц от страха со стула брякнулся, да так остался сидеть, обняв ножку стола. А разбойничку все нипочем: ржет как мерин сивый, да глаза от удовольствия закатывает.

Встряхнул хорошенько оборотень Соловья, вздохнул-рыкнул через губу, да и руки разжал воротник, выпустил. Брякнулся тать на землю — вздрогнула землица тяжести. Птицы примолкли, лисы хвосты поджали, в норы забились, гнева разбойничьего испугавшись. Да только тишину лесную вновь хохот нарушил. Кряхтя, хохоча и утирая слезы, поднялся Соловей с травы, отряхнулся, потянулся.

— Ну, здоров бугай, сил немеряно. А так и не скажешь, — хохотнул разбойник и хлопнул оборотня по плечу. — Присаживайся, друг старинный, разговор есть великой важности.

Принц приоткрыл один глаз, оценил обстановку, осторожненько вздохнул: от страха он и вовсе под столом забыл, как дышать. Обнаружив потепление в переговорах, Ждан потихонечку поднялся, смахнул со штанов траву и сор, и вновь уселся на стул. Делая вид, что никуда и вовсе не падал, да и не испугался ни капельки, наследник дрожащей рукой подтянул к себе кружку, и ним махом опрокинул в себя содержимое. Поперхнулся, закашлялся, от злости на собственную неуклюжесть покраснел как рак и застыл на седлушке статуей, постаравшись слиться с местностью. Так сказать, во избежание непредвиденных ситуаций. Или ситуёвин. С Соловьем, как выяснилось по утру, не угадаешь, где найдешь, а где потеряешь.

— Некогда мне с тобой разговоры разговаривать, — вновь раздался волчий рык. — Говори, что за дело. Да разбежимся по-хорошему.

— Вот так бы и сразу, — ласково улыбнулся Соловей. — Да ты присаживайся, Серый, в ногах правды-то нет. От слова совсем, — гостеприимно махнул рукой на валяющийся табурет, кивнул разбойник.