Трудные годы советской биологии - страница 45

Ольга Борисовна Лепешинская родилась в 1871 г. в богатой купеческой семье. В 1894 г. она примкнула к революционному движению, вышла замуж за профессионала-революционера П. Н. Лепешинского, с ним побывала в ссылке в Сибири, а затем в эмиграции, где Лепешинские тесно общались с В. И. Лениным. В партию Лепешинская вступила в 1898 г. Она получила фельдшерское образование. В энциклопедических (словарях указано, что в 1915 г. Лепешинская еще окончила медицинский факультет Московского университета, однако дальнейшая ее деятельность с этим утверждением плохо вяжется.

Первый выход Лепешинской на большую научную арену состоялся в 1925 г., на втором Всесоюзном съезде зоологов, анатомов и гистологов в Москве. В это время она работала в Биологическом институте им. Тимирязева Коммунистической академии. Лепешинские жили в то время в Кремле, в Кавалерском корпусе. Доклад Лепешинской на съезде назывался «Развитие кости с диалектической точки зрения». Он вызвал бурную отрицательную реакцию гистологов не только своими теоретическими измышлениями, но и крайне низким качеством микроскопических препаратов, которымиЛепешинская иллюстрировала свой доклад. В следующем году Лепешинская выпускает брошюру «Воинствующий витализм». Она посвящена критике очень интересной нестандартной книги проф. А. Г. Гурвича «Лекции по общей гистологии», вышедшей в 1923 г.

К научной деятельности Лепешинская приступила, когда ей было уже около 50 лет. Она не получила воспитания в какой-либо научной школе и, как показали ее дальнейшие труды, не понимала, какие условия нужно соблюдать, ведя исследовательскую работу вообще и в цитологии в частности. Вместо этого она внесла в науку весь пыл и тактику революционной деятельности, считая цитологию лишь новым поприщем классовой борьбы. В связи с этим своих научных оппонентов она рассматривала как идеологических и политических противников, борьбу с которыми можно вести любыми средствами. Заканчивая свою брошюру, посвященную критике книги Гурвича, она пишет: «В наше время весьма обостренной и все более обостряющейся классовой борьбы не может быть безразличным то обстоятельство, какую позицию займет тот или иной профессор советской высшей школы, работая даже в какой-нибудь очень специальной отрасли знаний. Если он станет „по ту сторону“, если он кормит университетскую молодежь идеалистическими благоглупостями, если он толкает научное сознание этой молодежи в сторону той или иной разновидности идеализма, он должен быть во имя классовых интересов пролетариата призван к порядку…» (с. 76).

Лепешинская подарила экземпляр этой книги директору Тимирязевского института академику С. Г. Навашину с надписью:

«Глубокоуважаемому Сергею Гавриловичу Навашину от автора, ненавидящего врагов рабочего класса».

Это было в 1926 г., а в 1955 г. в ответ на возражение профессора С. И. Щелкунова по поводу превращения желточных шаров в клетки она ответила, что всякая критика связана с классовой борьбой. Как видим, позиция Лепешинской по вопросу классовой борьбы в цитологии была движущей силой на протяжении всей ее «научной» деятельности.

Революционное прошлое Лепешинской не только определяло стимулы и характер ее научной деятельности. Оно имело решающее значение для ее продвижения в монопольные лидеры советской цитологии, так как обеспечило поддержку высоких партийных деятелей, со многими из которых, включая Сталина, она находилась в личном контакте. Не менее важное значение имел ее союз с Лысенко. В организации продвижения Лепешинской к славе и в борьбе с ее противниками неоценимую услугу оказывали два ее главных толкача — вице-президент АМН СССР Н. Н. Жуков-Вережников и профессор И. Н. Майский, директор Института экспериментальной биологии АМН СССР, куда Лепешинская перешла после ликвидации Тимирязевского института. Наряду со стремлением громить классового врага на цитологическом фронте поступательное движение Лепешинской стимулировалось честолюбием и властолюбием ее и ее толкачей. Можно себе представить, какую радость и ублаготворение испытала эта биологически безграмотная женщина