Трудный выбор - страница 10

меня не было желания задавать вопросы.

— Древний обет нерушим, его нельзя изменить. Он должен быть исполнен, иначе последует наказание — смерть. Какое может быть исключение?

— После смерти твоих родителей я подозревал, что было что-то, что они не сказали никому. Я собирался начать расследование раньше, но война на границе задержала меня дольше, чем я ожидал. — Он сунул руку в мешочек на боку и достал свернутый пергамент. — Два месяца назад я послал приказ своим мудрейшим писцам, чтобы они исследовали древние тексты и выяснили, есть ли какие-либо исключения из обета. День и ночь они не переставали читать, пока, наконец, кое-что не обнаружили. — Он осторожно развернул жесткую пожелтевшую бумагу. — Здесь указано единственное исключение из Древнего обета. — И указал на строчку выцветшего рукописного текста.

Я прочитала слова, уже слышанные от него: «Любой, связанный древним обетом Ханны, может быть освобожден от целибата и служения

Богу, если он или она найдет истинную любовь и вступит в священный Завет брака до дня восемнадцатилетия».

Я долго молчала, пытаясь осознать эту информацию. Но все это было слишком тяжело после того, как я уже смирилась с жизнью в одиночестве.

После ухода Томаса я больше никогда не проявляла интерес к мужчине. И

вообще не общалась с мужчинами. И даже не разговаривала с молодыми джентльменами, которые могли бы претендовать на мою руку. Для чего? А

теперь, когда до моего восемнадцатилетия оставался ровно месяц, какой у меня шанс найти настоящую любовь и выйти замуж? Это было глупо.

Единственный мужчина, который когда-либо привлекал меня, был уже женат. Других кандидатов не было.

— Я не могу думать об исключении, — наконец сказала я, поднимая лицо и обращаясь к герцогу со всей серьезностью, на которую была способна. — Я

уже смирилась с тем, что Бог хочет, чтобы я пошла в монастырь.

— Я не уверен, что Бог хочет, чтобы ты заперлась и стала монахиней, –

медленно произнес герцог. — Но, по крайней мере, у нас есть месяц, чтобы определить его волю.

— Что может случиться за месяц, ваша светлость? — Я поднялась, легко смирившись с судьбой. — Одного месяца недостаточно.

Герцог тоже встал:

— Но мы будем молиться, чтобы настало время влюбиться.

Я тихо рассмеялась:

— Даже если бы мне хватило месяца, чтобы влюбиться, хотя это невозможно, у меня нет поклонников. Их не было уже много лет.

— Это неважно, — не хотел смириться герцог. — Потому что я привел с собой трех лучших рыцарей во всем королевстве. Они показали себя самыми сильными, храбрыми, опытными воинами.

Удивление сменилось смущением. Я не могла удержаться и не взглянуть на рыцарей, которые сейчас занимались своими вещами. Даже сквозь слои доспехов благородство выделяло их среди остальных. Каково это: поговорить с таким человеком и принимать его романтические ухаживания? Тепло разлилось внутри меня от этой мысли. Но я покачала головой:

— Зачем мне разбивать свое сердце или сердце другого человека, если мне суждено стать монахиней?

— Почему ты решила, что тебе это суждено?

— Тогда почему аббат не сказал мне об этом исключении?

— Наверное, потому, что он не знал.

И тут мой мудрый советник ворвался в открытую входную дверь, с хлопающей позади него одеждой, как крыльями. Он тяжело дышал, и его лысина блестела от пота. Седые волосы, обрамлявшие его голову, слиплись от пота. Я моргнула от удивления. Я не могла припомнить, чтобы когданибудь видела, как бегает аббат. Он всегда двигался очень медленно, размеренно и всегда требовал того же от всех монахов, так как, по его мнению такая походка помогала молитве и размышлению о Боге. Что могло вызвать такую нетипичную для него спешку? Неужели он так бежал от самого монастыря, который стоял на вершине холма недалеко от города?

При виде герцога аббат резко остановился, схватился за бок и глубоко вздохнул. Джеймс вышел из главного зала и поклонился ему, ожидая его прихода.

— Джеймс, — тихо упрекнул его аббат, — ты должен был позвать меня раньше.

Джеймс, не поднимая лысой головы, произнес:

— Я послал за вами гонца, как только смог.

Я шагнула вперед, осознавая, что аббат нарушает этикет перед герцогом.