Трудный выбор - страница 12

— Я предлагаю леди Розмари следующий месяц проверить самой верность выбора своего жизненного пути.

— Как проверить? — Спросила я.

— Ты позволишь трем моим благородным рыцарям ухаживать за тобой и попытаться завоевать твое сердце. И если ты не влюбишься ни в одного из них к своему восемнадцатилетию, тогда мы примем это как знак от Бога, что ты предназначена для монастыря.

Настоятель молчал, но смотрел на меня с беспокойством. Он был свидетелем моего уныния в дни, последовавшие за раскрытием обета. Он знал, как трудно мне было принять и смириться с моей новой жизнью.

Сострадание на его лице, говорило, что он не хотел, чтобы мои надежды снова рухнули:

— Как она может принять решение вступить в уединенную жизнь, если она еще не знает, подходит ли ей супружеская жизнь? — Глаза герцога умоляли меня обдумать его просьбу. — Если ей суждено жить в монастыре, она не должна делать этого только из-за того, что так распорядилась судьба.

Она должна сделать это осознанно, принять это после испытания земной любовью и желать союза с Богом сильнее, чем с мужчиной.

Я кивнула герцогу:

— Вы очень мудры, ваша светлость.

— Но, дитя мое, — мягко сказал настоятель, — вы действительно хотите пройти через такую проверку? После того как вы уже усмирили свое сердце и разум для жизни в монастыре? Вы должны понимать о возможной душевной боли.

Но что мне делать?

— Доверьтесь мне, леди Розмари, — послышался тихий шепот герцога. –

Мы ничего не теряем, если в течение месяца мои рыцари будут ухаживать за тобой, а возможно даже приобретем — твое счастье.

Аббат покачал головой и хотел что-то сказать, но я подняла руку, призывая к молчанию. Я не могла принять решение сию минуту, только не при таком количестве мыслей. Мне нужно было больше времени, чтобы разобраться в себе и в той путанице, которая вихрем крутилась в моей душе.

— Пожалуйста, аббат. Я очень уважаю и вас, и моего дорогого друга герцога. Я знаю, что вы оба принимаете мои интересы близко к сердцу. И я благодарю вас за это. Но сейчас… Мне нужно время, чтобы обдумать это важное решение.

— Во имя любви к солнцу, луне и звездам, — послышался радостный голос Труди из парадных дверей главного зала.

Ее щеки покраснели, и едва заметное пятно уже ползло вверх по шее из-под воротника, завязанного широкими льняными лентами, который она носила на шее и на плечах. Я не сомневалась, что моя няня слышала каждое слово этого разговора. И теперь милая служанка ковыляла ко мне на своих коротких ножках.

— Пришло время готовить леди Розмари к празднику.

Мне так хотелось помчаться в свои покои, закрыть дверь, отгородившись от всей этой неразберихи. Но я заставила себя сделать реверанс и улыбнуться, надеясь этим немного смягчить то напряжение, которое висело в воздухе.

— Я обдумаю этот вопрос и вынесу свое решение на сегодняшнем обеде.

Но, позволив Труди увести себя, я не понимала, как возможно принять такое важное решение за столь короткое время. Решение, ценой которого станет моя судьба, вся моя жизнь, ценой, которую мне придется заплатить, если я сделаю неправильный выбор.

Я стояла на коленях перед алтарем. Холод каменного пола часовни, проникая сквозь молитвенную подушку, словно намекал, что я молюсь уже достаточно долго для одного вечера. И все же я не могла заставить себя уйти.

Даже зная, что мои гости пируют без меня в Канун летнего солнцестояния.

Что-то в моем сердце требовало Божьего знака, хотя для себя я уже приняла решение, пока Труди одевала меня.

В тишине своей комнаты, следуя совету няни, я решила продолжать идти путем, по которому я шла последние четыре года. Зачем сейчас что-то менять? Только не тогда, когда я уже спланировала и подготовилась к жизни в монастыре. Не тогда, когда моя душа смирилась. Не тогда, когда я была так близка к пострижению. Да и какое значение имеет настоящая любовь? Разве я не прекрасно жила без нее? И, к тому же, разве не с радостью я ждала жизнь, безоговорочно отданную Богу в монастыре? Аббат уже нанял рабочих, чтобы начать расчистку земли около монастыря для строительства аббатства. Он станет убежищем для нежеланных женщин, местом, за которым я буду присматривать. Это будет захватывающая новая часть моей жизни. Конечно, мне придется уехать из замка. И я не смогу взять свой гардероб или многое из своих вещей, за исключением особых, личных. Но я смогу воспользоваться возможностью продать многое, чтобы отдать деньги бедным. В конце концов, все равно это мое, и я могу делать с этим все, что мне заблагорассудится, особенно после того, как мне исполнится восемнадцать, и я смогу принимать все решения самостоятельно.