Трудный выбор - страница 13
И все же. .
Я перебирала пальцами длинную нить четок, низко склонив голову.
Несмотря на все мои доводы, сомнения оставались.
В тишине часовни, где не было ни аббата Фрэнсиса Майкла, ни Труди, ни герцога, я надеялась услышать шепот внутри себя, безмолвный тихий голос Бога, который раздавался всякий раз, когда я отстранялась от всего и прислушивалась к нему. Что он скажет на этот раз?
Было бы нечестно отрицать, что меня интересуют рыцари, которые приехали вместе с герцогом. Да, мне хочется поговорить с мужчинами и познакомиться с ними. В глубине души я должна была признать, что время от времени я ловила себя на мысли, что мне все же хотелось бы иметь семью, мужа и детей. Я просто никогда не позволяла себе задумываться над подобными желаниями. Я знала, что это приведет только к дисгармонии с той жизнью, которую я готовилась прожить. Зачем думать о том, что я не смогу изменить? Но правда заключалась в том, что у меня внезапно появилась такая возможность. По крайней мере, так утверждал герцог. И у меня не было причин не верить ему. Я доверяла ему, как своему отцу. А у него не было причин желать мне плохого. Должны ли мы проверить исключение, о котором говорил герцог, прежде чем сделать окончательный выбор? В конце концов, я не хотела бы провести остаток своих дней в монастыре, постоянно задаваясь вопросом, правильное ли я приняла решение. Если через месяц ничего не произойдет, то я смогла бы начать монашескую жизнь без всяких сомнений. Тогда я приняла бы свое будущее с абсолютно чистым сердцем.
Услышав лязг металла за спиной, я подняла голову и оглянулась на открытую дверь часовни. Герцог стоял в сюртуке, а рядом с ним, с головы до ног закованный в доспехи, стоял один из трех рыцарей. Кивнув рыцарю, герцог вышел, и я поняла, что сейчас он будет выполнять роль дуэньи. После минутного колебания молодой рыцарь двинулся к алтарю, прямо ко мне, при каждом шаге звеня стальными пластинами доспехов. Я встала и отряхнула платье, мое сердце заколотилось, отбивая ритм в непривычном ожидании разговора с мужчиной, который не был ни моим слугой, ни аббатом.
— Миледи, — послышался шепот рыцаря из-под шлема. — Пожалуйста, простите меня за то, что я потревожил ваши молитвы.
— Не беспокойтесь. Я почти закончила.
Он остановился в нескольких футах. Хотя забрало шлема было поднято, в тусклом свете свечи я не могла разглядеть его глаза.
— Вы не приняли участие в праздничном обеде вместе с остальными? –
Спросила я, пытаясь завязать беседу.
— Нет, миледи. Я только что вернулся от судебного пристава и шерифа.
— Он говорил так тихо, что я еле слышала его сквозь стук бешено колотящегося сердца, который я безуспешно попыталась унять. — И я узнал еще информацию о пытках этим утром.
Услышав это, я перестала смущаться:
— Вы навещали моего судебного пристава и шерифа?
Он кивнул, снова звякнув доспехами:
— Как я понял, вы не приказывали сварить и растянуть на дыбе людей.
Вы были против пыток. Получив разрешение герцога, я взял на себя смелость продолжить расследование.
Это тот самый рыцарь, который днем спас преступников? Мне хотелось приказать ему подойти поближе, открыть свое лицо, позволить мне взглянуть на него. Но он держался на почтительном расстоянии, и, приказать ему подойти ближе, было бы слишком самонадеянно.
— Продолжайте, сэр, — прошептала я. — Пожалуйста, поделитесь всем, что узнали.
Он кивнул и продолжил тихим голосом:
— Я поехал в поместье шерифа… без предупреждения.
Услышав слова рыцаря, я сдержала улыбку. Всем хорошо было известно, что шериф охраняет свое поместье и огромный дом, которым его наградил мой отец после того, как он спас меня от чумы. С многочисленной охраной и злобными собаками войти в поместье шерифа было равносильно взлому стен хорошо укрепленного замка.
— Я удивлена, что вы не были разорваны на куски, чему не помешала бы ваша защита, — прошептала я, пристально вглядываясь в него в поисках признаков боли или страдания.
— У меня особый подход к собакам, миледи. — Пошутил он.
— Должно быть так и есть.
— А еще у меня есть особый способ добывать информацию у шерифов, которые любят играть в молчанку.