Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914–1924 гг. - страница 50

(Курсив наш — В.П.)»[280]. Впрочем, похоже, что проблема не ограничивалась одними лишь передовыми госпиталями и одной лишь областью хирургии. Так, по данным М. Э. Комахидзе, летом 1916 г. в Тифлисском лазарете № 8 уровень смертности турецких пленных «в результате хирургических заболеваний составлял 14 %, а от терапевтических болезней — 60 %», тогда как среднее значение данного показателя по лазарету едва достигало 3,3 %[281].

Причины указанного явления, как представляется, требуют отдельного междисциплинарного исследования. Пока же мы можем сослаться на тот очевидный факт, что при лечении османов «языковой барьер» между врачом и пациентом возникал гораздо чаще и преодолевался гораздо сложнее, нежели в ходе лечения австрийцев, германцев и даже венгров. Порой наблюдались отказы пленников от спиртосодержащих медикаментов. Судя по некоторым данным, турки чаще своих союзников отклоняли предложения о необходимости выполнения хирургических операций, в т. ч. срочных ампутаций.

Определенную роль здесь сыграло и то, что из 43 пленных турецких врачей, большая часть оказалась в регионах Сибири, где османские пленники не только пребывали в меньшинстве, но и болели в полтора раза реже, чем их товарищи на Европейской части страны (см. Таблицу 40)[282]. В то же время, Главное военно-санитарное управление российского Военного министерства даже в середине 1916 г. признавалось, что «не располагает сведениями о находящемся в русском плену турецком санитарном персонале» и само просило ГУГШ «не отказать выслать сведения о врачах турармии, находящихся у нас в плену»[283]. (Впрочем, турецкие врачи трудились и на Кавказе, и именно в тех пунктах, где в них ощущалась наибольшая потребность — в госпиталях кр. Карс и лагеря военнопленных на о. Нарген. К примеру, в 1917 г. последний обслуживала «интернациональная бригада» медиков в составе шести турецких врачей, пяти русских и одного германского[284]).

В остальном же можно утверждать, что турецкие военнопленные получали в России медицинскую помощь наравне со своими союзниками. В отдельных населенных пунктах пленникам отводились конкретные лечебные заведения. Например, в Курске, эвакуируемые с Юго-Западного фронта османы, помещались на стационарное лечение исключительно в 80-й сводный эвакогоспиталь, оборудованный в здании бывшего пивомедоваренного завода А. И. Квилиц[285]. Однако уже в Рязани их могли направить практически в любой из эвакуационных госпиталей города (42-й, 43-й, 44-й, 45-й или 46-й)[286].

Примерно такая же картина наблюдалась и в лечебных заведениях гражданских ведомств. Так, «Правила применения труда военнопленных и военнообязанных», действовавшие на Рязано-Уральской железной дороге, ясно гласили, что «так как пленные рассматриваются как поденные рабочие — им предоставляется лечение в полном объеме, включая и больничное»[287]. Аналогичный порядок был предусмотрен и на строительстве Армавир-Туапсинской железной дороги, где заболевшие пленные турки госпитализировались в железнодорожную больницу г. Ставрополя[288].

Правда, изложенное выше воплощалось в реальность далеко не всегда и не повсеместно, поскольку работодатели, получающие военнопленных для выполнения работ, возвращали их военному ведомству не только в истрепанном обмундировании но и (что намного хуже) массово больными. И исключение здесь не делалось даже для занятых на строительстве такого стратегического объекта, как Мурманская железная дорога[289]. Тем не менее, в целом, уровень оказываемой пленникам медицинской помощи следует оценить как вполне приемлемый. Это признавалось даже членами делегаций Датского и Шведского обществ Красного Креста, регулярно работавших в России и обычно настроенных к ней более чем критически. К примеру, в отчете одной из таких делегаций за период с ноября 1915 г. по февраль 1916 г. указывалось следующее: «наши многочисленные посещения госпиталей в общем произвели на нас хорошее впечатление. Врачи и сестры милосердия обращаются доброжелательно с пленными и проявляют к ним много забот; пленные неоднократно просили нас выразить благодарность врачам и персоналу»