Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914–1924 гг. - страница 60

) турок, среди коих, оно, управление, могло бы найти некоторое число горнорабочих». Летом 1915 г. с аналогичными просьбами выступили правления обществ Северо-Донецкой и Семиреченской железных дорог (последней в предоставлении турок было отказано ввиду того, что работы предстояло вести в регионе, населенном этническими мусульманами)[356]. В октябре 1915 г. владелец самой крупной пекарни г. Бахмут П. М. Машурьянц, просил Екатеринославского губернатора разрешить ему привезти в Бахмут из Рязанской и Тамбовской губерний 15 военнообязанных турок-пекарей[357].

Список турецких гражданских пленных (военнообязанных), интернированных в г. Россошь Воронежской губ. и завербовавшихся на работы в августе 1916 г.

ГАВоронО. Ф. И-6. Оп. 2. Д. 475. Л. 4.

В 1916 г. группы вольнонаемных турецких военнообязанных в количестве от нескольких десятков до нескольких сот человек трудились на обслуживании станций Уральск и Верхний Баскунчак Рязано-Уральской железной дороги, а также возводили опоры моста через р. Неву в ходе строительства железнодорожной линии Петроград-Волхов. Кроме того, они работали в АО Тульский чугуноплавильный завод, в каменноугольных копях близ с. Побединка Рязанской губ., на Должанском антрацитном руднике княгини З. Н. Юсуповой в Донбассе и в ряде иных мест[358].

Об условиях труда этих людей можно в некоторой степени судить по следующему письму «подрядчика грузовых работ в г. Ярославле у пароходства общества «Кавказ и Меркурий и Восточное» на имя Ярославского губернатора от 24 июня 1915 г.: «ввиду волнения среди рабочих-грузчиков и ненормальности требуемых ими увеличения заработных цен покорнейше прошу <…> найти возможность разрешить мне нанять до 60 чел. рабочих из числа пленных славян или чехов (Так в тексте — В.П.) или турок, выселенных из пределов пограничных губерний на жительство в Романовский уезд Ярославской губ. Кроме платы за работу по 5 руб. за 1 000 пудов выгруженного или нагруженного товара, еще особо расходы по их содержанию и по содержанию 4 чел. охраны я принимаю на свой счет»[359]. Однако в целом, условия труда военнообязанных ничем принципиально не отличались от тех, в которых находились военнопленные. К примеру, на Рязано-Уральской железной дороге в 1915 г. действовали единые «Правила применения труда военнопленных и военнообязанных». Судя по этому документу, никаких различий между двумя названными категориями пленников он не предусматривал. Люди эти содержались совместно, подчинялись общему для них распорядку и довольствовались по одним и тем же нормам. На них налагались одинаковые дисциплинарные взыскания, и даже оружие по военнообязанным могло применяться в тех же случаях и в том же порядке, как и по военнопленным[360].

3. Что же касается тех, кто не сумел или не пожелал трудоустроиться одним из перечисленных выше способов, то эти люди могли быть принудительно привлечены к выполнению срочных работ, имевших важное государственное значение. Причем по нашим оценкам, такой способ трудоустройства военнообязанных носил характер крайней меры и нашел весьма ограниченное применение. К примеру, 4 августа 1915 г. Департамент полиции уведомлял Ярославского губернатора, что «ввиду недостатка рабочих по погрузке и выгрузке вагонов и барж с хлебом и фуражом для армии Министерством внутренних дел разрешено предоставить в распоряжение уполномоченных Главного управления земледелия и землеустройства по району Московско-Казанской железной дороги <…> военнообязанных турок-грузчиков, водворенных в Ярославской губернии»[361]. Кроме того можно отметить, что осенью 1916 г. труд турецких военнообязанных принудительно использовался на полевых работах в той же Ярославской губ.[362]

Конец принудительным работам положили Октябрьская революция и Брестский мир, в результате которых гражданские пленные Центральных держав фактически обрели статус иностранцев, временно находящихся на территории России и не являющихся субъектами обязательной трудовой повинности. Небезынтересно отметить, что такой подход вызывал протесты работников отдельных советских органов. Например, 25 февраля 1921 г. Начальник управления по эвакуации населения Уральской области обращал внимание руководства Центрэвака на то, что еще не репатриированные турецкие подданные, проживающие на территории региона, в настоящее время «не подлежат трудмобилизации, что конечно создает ненормальность и явный вред государству, т. к. эти элементы, во-первых, являются потребителями, но отнюдь не производителями. Это с одной стороны. И эти лица в настоящий трудный момент занимаются поголовной спекуляцией, что создает большой ущерб для государства, с другой стороны. А посему губэвак считает далее это нетерпимым и в корне ненормальным явлением и просит Вас дать соответствующее разъяснение по поводу их реэвакуации или дать соответствующие мотивы по борьбе с этим нежелательным явлением»