Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914–1924 гг. - страница 7

 Свое окончательное подтверждение такой подход получил в уже упомянутом ранее Высочайшем указе от 28 июля 1914 г. «О правилах, коими Россия будет руководствоваться во время войны 1914 года». Как следует из п. «б» ст. 1 данного акта, властям в регионах предписывалось «задержать подданных неприятельских государств, как состоящих на действительной военной службе, так и подлежащих призыву, в качестве военнопленных и предоставить подлежащим властям высылать подданных означенных государств, как из пределов России, так и из пределов отдельных ее местностей, а равно подвергать их задержанию и водворению в другие губернии и области»[9].

Однако в силу целого ряда причин социально-политического и экономического характера, полное отождествление военнопленных и военнообязанных оказалось на практике целью труднодостижимой[10]. Да и, в общем-то, не слишком желанной. Поэтому еще на исходе июля 1914 г. Совмином было высказано суждение, что «принудительное выселение всех без разбора подданных враждующих с нами держав не согласовывалось бы с широкими государственными интересами». Одновременно высший орган исполнительной власти подчеркнул, что в каждом конкретном случае этот вопрос должен решаться индивидуально, «в соответствии как с личными качествами отдельных подданных враждующих с нами государств, так и с расположением данной местности, близостью ее к театру войны, состоянием в осадном или военном положении и т. п. (Курсив наш — В.П.)»[11].

В этой связи ключевые ведомства — военное и внутренних дел — уже к 10 августа 1914 г. достигли соглашения о том, что военнообязанные «будут находиться в ведении МВД», а Военное министерство станет «распоряжаться только военнопленными, взятыми на театре военных действий». Правда, такое соглашение вызвало возражения со стороны Минфина и морского ведомства. И лишь 2 сентября Правительство окончательно поставило в данном вопросе точку, признав, что представленный Военным министром проект нового Положения о военнопленных «распространяется исключительно на лиц, захватываемых на полях сражений, и совершенно не касается тех проживающих в Империи неприятельских подданных, которые подлежат воинской службе в рядах враждебных нам армий и на этом основании задерживаются распоряжением Министра внутренних дел в качестве военнопленных»[12].

Приведенное постановление во многом упорядочило систему отечественного военного и гражданского плена[13]. В сочетании же с комплексом ведомственных актов оно позволило дифференцировать пленников по их правовому положению, основные черты которого, применительно к подданным Оттоманской империи, отражены в Таблице 2. Причем поскольку данные последней, в основе своей, распространяются на пленных Австро-Венгрии, и Германии, мы не видим нужды в детальном анализе всех общих вопросов, а полагаем достаточным обратить внимание лишь на следующее:

1) Говоря об органе исполнительной власти, в ведении которого находились пленные той или иной категории, следует иметь в виду, что, формируя свою политику в отношении иностранных подданных, МВД и Военное министерство (а также, отчасти, и Морское) оказались во многом предоставлены самим себе, ибо на протяжении большей части войны в России отсутствовал единый центр, призванный и, главное — способный — направлять и координировать их работу в названной сфере.

Таблица 2

Основные черты правового положения различных категорий турецких пленных, находившихся в России в 1914–1917 гг.[14]