Туристы икс - страница 65

Вернувшись домой, Наташа застала бабушку дома. Пелагея Ивановна сидела на невысокой лавочке возле печи, обутая в валенки. В печи потрескивали сухие березовые дрова.

— Ба, ты че делаешь? — удивилась Наташа. — Вроде до снегов еще далеко!

— Что-то морозит меня, внученька. Кости старые ни как не могу согреть, вот и решила печь протопить, да избу просушить. Как дела, Наташенька, в инсуте?

— Все хорошо, ба. Написала. Завтра к обеду оценки должны вывесить, — произнесла Наташа, забежав в свою комнату переодеться с дороги во что-то более легкое, на кухне было нестерпимо жарко. — Ба, так есть хочется. В городе есть не хотелось, в поезде тоже, а зашла домой и кишка кишку съесть хочет.

Пелагея Ивановна с трудом поднялась и из духовки достала большую сковороду.

— А я блинчиков напекла, Наташенька. Сейчас с медом будем есть. Ольга целую банку с пасеки завезла, только свежего нагнали. Надолго теперь хватит.

Съев пяток блинов и утолив первый голод, Наташа обратилась к Пелагее Ивановне:

— Ба, а ты че не ешь? Вкуснотище!

— А я сытая, Наташенька. Ты ешь, солнышко мое. Тебе силы нужны. В инсуте, не в школе учиться. — Пелагея Ивановна, не отрывая глаз, смотрела на внучку, которая совсем уже стала взрослой, думая о том, как же быстро время пролетело, вот только была пигалицей, а теперь уже невеста. Дождавшись, когда внучка наестся, Пелагея Ивановна попросила Наташу:

— Внученька, возьми большой нож и слазь в подполье.

— Зачем, ба?

— Флягу с известкой там отодвинь, а под ней откопай ножом банку. В песке. Да руки не порань. Банка стеклянная.

Наташа, пожав плечами, взяла нож и без лишних разговоров спустилась в подполье.

— Ба, откапала! — прокричала с подполья Наташа. — Тебе нести?

— Нет, закапай на место, Наташенька. И флягу поставь сверьху, как стояла. Да вылазь скорей, а то неровен час простынешь. — Когда Наташа поднялась из подполья, Пелагея Ивановна продолжила: — Внученька, в банке деньги на учебу и на твою свадьбу. Да мне на смерть. Чтоб знала, где лежат, в случае чего. А то ведь всякое может быть.

— Ба, ты это чего? — испугалась Наташа. — Ты прекращай такие разговоры вести! Нам с тобой жить да жить! — Наташа подбежала к бабушке и обняла ее. — Ба, может врача вызвать или таблеток каких купить?

— Наташенька, это я так. Умирать то еще не собираюсь. Но все мы под богом ходим, а у него свои планы на наш счет. Мы предполагаем, а решает он один.

— Вот пусть займется твой бог другими делами. Что у него дел других нет?

— Бог у нас, Наташенька, один. И дел у него не счесть. Но он один про всех все знает. И от него все зависит…

— Может и знает, — согласилась Наташа, — вот только пользы людям от этого никакой. И если он такой всемогущий и всезнающий, то почему в мире существует такая несправедливость? Империалисты эксплуатируют рабочий класс, а те живут в нищете, а буржуи черную икру ложками едят. В Африке умирают миллионы детей от голода. Почему бог допускает это? Разве это справедливо?

— Не знаю, внучка, — честно призналась Пелагея Ивановна. — Нам, наверное, бога не понять.

— Наверное, — согласилась с бабушкой Наташа…

Время вечером тянулось как никогда медленно, Наташа успела за вечер переделать кучу дел по дому. Наташе не терпелось, чтобы быстрее наступила завтра, чтобы обрадовать бабушку отличной оценкой, сообщить, что она уже одной ногой поступила в институт. Но и наступившая ночь не принесла успокоения, так как Наташа заснуть не могла. Эмоции, волнения пересиливали желание спать. Наташа слышала, что и бабушка тоже не может заснуть. Ее мучили боли в ногах. Наташа твердо решила, что завтра в городе купит самое дорогое лекарство, а то травы, настоянные на самогоне по рецепту бабы Оли, более не помогали.

Дождавшись, утренний свет проникнет в окошко, Наташа встала с кровати. Настенные часы показывали только пять часов утра. Наташа управилась по хозяйству, сварила борщ, поела сама и накормила бабушку. На все про все у нее ушло часа два. Подумав, чем себя еще занять, Наташа решила подтопить с утра пораньше баньку, чтобы бабушка прогрела больные кости, да и самой не мешало смыть ночные волнения.