Туристы икс - страница 66
Не прошло и часа, а небольшая банька вовсю пыхтела, готовая принять желанных гостей. Наташа зашла в избу, заглянула к бабушке, и, увидев, что та, наконец, заснула, решила не будить.
…Наташа колотила себя березовым веником, не щадя молодое тело, подливая деревянным ковшом квас на березовом соку на каменку. Небольшая металлическая печь с каменкой шипела, но пар, раз за разом исправно отдавала, окутывая Наташу с ног до головы ароматным жаром.
— Ну и хорошо же, ну и благодать же! — Наташа выскочила в небольшой предбанник, едва умещавший двух человек, раскрасневшаяся и счастливая. — Как мало человеку надо для счастья! Мы просто не замечаем его, не хотим видеть! — сдерживая желание прокричать, сказала Наташа. И если бы дома не спала бабушка, то она именно так бы и поступила. Чтобы услышала все округа, на худой конец — соседка Верка, поливавшая грядки в огороде.
Наташа без особого труда нашла знакомую с детства фамилию в верхних рядах вывешенного на всеобщее обозрение списка с результатами сочинения.
«Волкова Н.В — «отлично», — прочитала она. — Кто бы сомневался! Жалко, что нет никого из знакомых рядом». — Наташе хотелось поделиться с кем-то хорошим настроением, но с Лугов в сельхозинститут она поступала одна, а с абитуриентами из других районов еще не познакомилась.
В приподнятом настроении Наташа сходила в ближайшую аптеку и купила для бабушки два тюбика мази на змеином яде, обезболивающих таблеток, порекомендованных аптекарем.
Еле дождавшись электропоезда, бродя взад-вперед по привокзальной площади, Наташа наконец поехала домой делиться с бабушкой радостной вестью.
В электропоезде время тянулось еще медленнее. Наташе казалось, что поезд сегодня просто ползет, тормозит на каждом углу, простаивает на каждой станции больше положенного времени.
Со станции Наташа неслась со всех ног, а забежав домой, еще с порога закричала:
— Ба, я получила пятерку! Ба! Ты где? Ба!
Наташа заглянула в бабушкину комнату, бабушка неподвижно лежала с закрытыми глазами.
— Ба, что с тобой? — Наташа пулей подлетела к Пелагее Ивановне, лежавшей без сознания, никак не реагировавшей на голос внучки.
Наташа немедля ни секунды убежала за местным фельдшером Ниной Игоревной, и чуть ли не за руку привела ее домой. Нина Игоревна послушала бабушку, замерила пульс и давление, поставила укол для поддержания сердца и обратилась к Наташе как к взрослому человеку:
— Наташа, в таком состоянии бабушку в районный центр мы не довезем. Очень плоха! Вечером еще зайду, поставлю укол. Может еще отлежится, может еще отпустит, — посочувствовала Нина Игоревна Наташе. — А как полегчает, так обязательно повезем в район.
Пелагеи Ивановне не полегчало ни вечером, ни на следующий день. Десять дней Наташа просидела возле бабушки, гладя ее руки, смачивая высохшие губы, плача, прижимаясь к бабушке, прося не умирать, не оставлять ее одну…
На одиннадцатый день, так и не придя в сознание, не узнав о полученной отличной оценке, и не попрощавшись с любимой внучкой, Пелагея Ивановна покинула Наташу, оставив ей в наследство домик с пашней, девять куриц-несушек, боровка Борьку и две с половиной тысячи рублей, приготовленных на свадьбу и учебу.
Наташа поднялась с земли, не обращая внимания на выпачканное платье, и медленно побрела к дому бабы Оли, которая взяла на себя все хлопоты и заботы по организации похорон и прощального обеда…
Шесть последующих дней после похорон, изо дня в день, с утра до вечера, Наташа проводила на кладбище на бабушкиной могиле. Вечером Наташа возвращалась домой с распухшими глазами и осунувшимся лицом, чтобы покормить боровка и загнать кур. Сама же кроме нескольких сухариков ничего не съела…
Наташа в очередной раз возвращалась с кладбища, одетая в ту же одежду, что была на похоронах: черное платье, черный платок. За прошедшие дни Наташа сильно сдала и похудела. Ее покачивало. У нее болела голова от слез, одиночества, безысходности, таски, голода.
Перед Наташей, скрипя тормозами, остановился зеленый «Москвич», преградив дорогу. Наверное, только по этой причине Наташа остановилась. Сил обойти машину у нее не было. Она ждала, когда машина отъедет, чтобы продолжить движение домой, запрограммированное где-то на подсознательном уровне.