Творчество Лесной Мавки - страница 11
Но нам-то, пожалуй, видней —
мы с искрою Вечности в сердце
бросаемся в грязь площадей.
Я бездарь у жизни учиться,
один мне обычай знаком —
по теплому следу Жар-птицы
бежать дурноватым щенком.
Где небо сливается с тиной,
где нет уже Божьей земли —
искрятся тоской журавлиной
блуждающие огни.
* В небе Гончий пес *
В небе Гончий пес
Хриплым лаем захлебнулся.
Над домом моим,
над Русью —
волчьи тропы звезд.
Егеря трубят.
Беспощадна, до восхода
В небесах идет охота.
Август. Звездопад.
* Белый город над черной рекой, *
Белый город над черной рекой,
где невиданный свет и покой.
Здесь нет страха, обиды и лжи.
Бела яблоня сад сторожит.
Этот город небесный хорош,
да к нему через муки идешь.
Шиповник
Царапнется в руку шиповник,
Как будто бы просит: живи.
Напомнит — ты к жизни прикован
Молитвенной силой любви.
И битые стужею ветви
Несмело протянет к тебе
Шиповник — попутчик верный
В людской непростой судьбе.
Пускай наша участь жестока —
Судьба всегда западня.
Шиповник у сумрачных окон
Тебе напомнит меня.
Когда от памяти больно —
Как ангел погибшей любви,
Царапнется в сердце шиповник,
Как будто бы просит: живи.
Баллада о фениксе
Светлый феникс над чужой землей.
Плачет феникс над своей судьбой.
Горьки слезы в жемчуг обернет.
С горлом перерезанным поет.
Люди ходят слушать песню ту,
Ищут свою веру и мечту.
И сбирают ясны жемчуга
На смертельных выжженных лугах.
Кто о том прослышали молву —
Подойдут, натянут тетиву,
Целят стрелы фениксу в глаза,
Чтоб крупнее падала слеза.
И сбирают ясны жемчуга
На смертельных выжженных лугах.
* Злое чудо в середине зимы — *
Злое чудо в середине зимы —
как свеча среди бушующей тьмы —
сумасшедшая трава на снегу,
перед небом непреклонным в долгу,
что хоть день один дано ей прожить,
все привычные разъяв рубежи.
К ночи инеем укрылась седым,
отгорела и истлела, как дым.
* Дни скользят — песок янтарный, *
Дни скользят — песок янтарный,
прочь — сквозь сцепленные кисти.
Так, тщетою календарной —
разбазариванье жизни.
Не удержишь, не упросишь!
Колос не успеет вызреть,
как уже седая осень.
* Погасли белые звезды — *
Погасли белые звезды —
Осыпались мертвым снегом
Над той последней дорогой,
Чернеющей и кривою,
Где пьяный фонарь тускнеет,
Забытый почти под утро,
И важные птицы косятся
Пронзительными глазами.
* У людей одно слыхала я — *
У людей одно слыхала я —
«Ты чужая, ты незванка, ты — ничья».
Без наркоза крылья резала сама,
Чтоб людские приняли дома.
Только крылья вырастали всё равно —
Парусами полоскались за спиной
И, как плети, били по плечам.
Я смирялась, я клялась молчать.
Снова к материнскому крыльцу…
Полоснет лишь холод по лицу.
Умоляю — не чужая я,
Я молитва и беда твоя…
* Может, я жестокая. Прости. *
Может, я жестокая. Прости.
Меж людьми живу я зверем — может быть.
Но взгляд собаки или кошки брошенной
Душу мне пронзает до кости.
* Жди меня по ту сторону черной реки, *
Рубил ее он над ручьем,
еще не замерз поток…
Ян Болеслав Ожуг
Жди меня по ту сторону черной реки,
Когда двери запрут на большие замки
Все, кого я любила на этой земле,
Без защиты оставят в хохочущей мгле.
Жди меня по ту сторону черной реки,
Когда станут клубиться больные стихи.
Хлынул свет, и паромщик единственный ждет,
Под накидкою серой скрывая лицо.
Отрывая от жизни, ударит весло…
Жди меня по ту сторону черной реки,
Где земля помнит корни убитой ольхи.
* Благодарю, Господь. Ты дал мне эту боль *
Благодарю, Господь. Ты дал мне эту боль,
Чтоб с сердца моего содрать окаменелость,
Чтоб вновь оно за всех страдальцев изболелось
И вновь отозвалось на вечную любовь.
Песенка сумасшедшего
Вольному — воля, безумному — степь.
Ну а кто же безумный? Тот, кто в боли ослеп.
Я потерял человеческий лик.
Я понимаю звериный язык.
Вам и прозрение — бред, дребедень.
Вольному — воля, безумный — мишень.
Вольному — воля,
Безумному — поле,
Ржи вдоль обрыва
Золотая грива…
Ожугу
Ты уходишь по талому снегу,
За тобою чернеет весна.
И без спросу идут по следу
Боль и слава — доля одна.
Нацелилась зоркая Вечность
Сотней змеиных жал.
А сочувствия человечьего
Не познаешь, как Бог не познал.
Знаешь, стихи — как вороны,