Творения святого отца нашего Никифора, архиепископа Константинопольского - страница 3

(служит) при тайнах (в тайном отделении). Она видела также его блистающим светочем, поставленным на свещнице высшего священства и непрестанно испускавшим свет по стезям нашим, и до самой глубокой старости, как известно, пользовалась от него подобающим родителям, после Бога, почтением. Признав непрочность этой жизни подобно ткани из нитей паутины, она вступила на поприще аскетических состязаний и, борясь с врагом, победила его и достойно окончила течение своего призвания, в смерти она облеклась венцом бессмертия, участвуя с девами в брачном празднестве и сохраняя свою лампаду неугасимою елеем добродетельности. О счастливый сын, получивший столь добрую рекомендацию в благочестии своих родителей! О счастливые родители, получившие сына, столь преуспевшего в добродетели!

8. Но относительно родителей праведника слово, оказываясь ниже их заслуг, здесь оканчивается. Предстоит сказать, как сам он создавал себя на основании добродетели и, говоря словами пророка, восхождения в сердце своем положи (Пс 83, 6), хотя слово колеблется при мысли говорить не в меру высоты заслуг, даже если бы справедливый слушатель и не требовал, чтобы оно было в меру этой высоты. Итак, значительно сокращая и облегчая себе затруднения, я попытаюсь рассмотреть кое-что из содеянного им и по частям показать вам целое, как по когтям льва.

9. Царь и двор имели в нем, знаменитом словом, как бы некое божественное украшение и славу, как Филипп — Пеаниейского оратора. Он не был многоречивым декламатором льстивых речей, говорившим приятное в погоне за похвалами. При случаях, звавших говорить, он предлагал слово, не ласкавшее слушателя отборными выражениями, а такое, которое имело в виду невычурно и просто оказать пользу. Когда некоторые в то время, из числа управлявших Ромейской империей, потерпели крушение относительно правой веры, он, насколько было в его силах, остановил волнение. С горделивым намерением уничтожить издревле, по обычаю апостольскому и отеческому, хранимое непорочною церковью предание, т. е. изображение и почитание священных икон, и как бы боясь взирать на Христа, представленного в телесных чертах, они, подобно свиньям, все сразу обрушились на ее благолепие. Закрасив всякое богомужное изображение претерпевшего плотию за грехи наши Христа, истинного Бога нашего, как и телесные изображения всенепорочной Его Матери и от века угодивших Ему святых, задумали они созвать в царствующем городе местное собрание епископов[5], истинно сказать, фарисейский синедрион. Беснуясь против Христа, те подверглись вине богоубийства, а эти, взирая помутившимся взглядом на телесное изображение Его, стяжали себе достоинство христоборцев. Черпая оправдания для себя из не связанных между собой текстов Св. Писания, обрезая неразумно изречения из отеческих слов, говоренных против идолов, сокрыв незрелым определением искомое и преложив, как говорит Писание, пределы отцов (Притч 22, 28), они запечатлели память о своем безумии.

10. Но когда суд вышней силы, карающий злых, лишил жизни и власти боровшихся с церковью, особенно тех, которые злоумышляли против честной веры нашей, соименная миру (είρήνη) вместе с сыном Константином приняла от Бога, как отеческое наследие, державу царства, — Ирина, женщина сильная духом и любящая Бога, если можно женщиной называть ту, которая благочестивым образом мыслей превосходила и мужчин. Через нее Бог подкравшееся тогда к церкви, как змея, опасное разделение силою Своего человеколюбия привел к единению в правой вере. Решив созвать собрание священных мужей со всей вселенной в столице Вифинии Никее для пресечения заразительной болезни, она при помощи Божией выполнила свое решение. Председательствовал на соборе Тарасий, святейший предстоятель столицы, и присутствовали святейшие представители Адриана из старого Рима, Политиана из Александрии, Феодорита из Антиохии и Илии из Элии[6]. Соприсутствовать с этими избранными главами (ἐξάρχουσι) был назначен и Никифор, помимо многих своих сослуживцев, при чем ему вручено было царское воззвание к священному тому собору; объявляя через него всем чистую веру и как бы с возвышенного места провозглашая и объясняя издревле преданное начертание и почитание честных икон, он был сопричислен к священному собранию, не имея еще священного одеяния. Таков подвиг благочестия совершен был блаженным. Это первая неотъемлемая ему награда и венец, гораздо более драгоценные, чем те венки из шерсти, оливы и сельдерея, которыми древние чтили состязающихся.