Твоя очередь умереть - страница 16

– И кто вас послал за мной, таких страшных? – вкрадчиво осведомился Максим. – Говорим или ломаем вторую руку?

Тот щурился, лицо исказилось от боли, превращалось в какой-то одутловатый помидор.

– Теперь ты точно покойник, сука… – прохрипел он, выгибая спину.

Товарищ не был готов к диалогу. Максим схватил его за здоровую конечность, начал с хрустом выворачивать. Бедняга извивался, сучил ногами по земле.

– Это тайна? – удивился Максим. – Ты готов подохнуть за секрет Полишинеля?

Тот не знал, что такое секрет Полишинеля. Он рычал, обдирая пузо, вцепился зубами в каменную площадку.

– Ну давай, дружок, не стыдись, – попросил Максим. – Озвучь то, что мы и так оба знаем.

– Сука, менты на тебя натравили… Отпусти, больно…

Что и требовалось доказать. Не просто странно, а очень странно. В соседних домах уже хлопали рамы, загорался свет – драку сопровождали соответствующие звуковые эффекты. Он сунул в сумку фонарик и побежал из тупика…

А только выскочил на улицу и промчался мимо одинокого фонаря, как вой полицейской сирены дал по ушам! Озарилась часть городской артерии – метрах в семидесяти по склону, – и из примыкающего переулка выскочила машина, сияющая, как новогодняя елка. Он должен был добить того, последнего! Нашел в себе силы квакнуть по мобиле, гаденыш! А менты отирались поблизости, дистанционно контролировали «операцию»… Машина еще разворачивалась, свет от фар скользил по дуге, озаряя выщербленную ограду, а Максим уже кувыркался в бетонный желоб водостока. Он в кровь отбил плечо, взвыл от боли, сплющился на дне полукруглого желоба, в котором какого только дерьма не было! Его могли заметить – глубина этой выемки была символической. Но бог сохранил и спас, сделал поблажку своему непутевому отроку! Громыхая рессорами, полицейская машина промчалась мимо, инородное тело в канаве осталось незамеченным. Они свернули в подворотню, где Максим учинил побоище – хотя по логике вещей должны были рассыпаться вдоль улицы. Ну что ж, глупость господ полицейских была ему на руку. Улица имени красного командира погрузилась в тишину. Максим выкатился из канавы и помчался вниз, пролетел метров двести, юркнул в подворотню, горячо надеясь, что она не станет очередным тупиком…

Навещать Бобышку (равно как и прочих) отныне было противопоказано. Он не хотел, чтобы кто-то пострадал по его вине. Окольными дорогами Максим пробрался на север и вскоре вышел на улицу Корабельную, впадающую в Морской бульвар. В ближайшей подворотне он привел себя в порядок, поправил одежду, почистился, причесался, чтобы не стыдно было выйти в люди. В кварталах, прилегающих к морю, кипела ночная жизнь, клубились отдыхающие. Там он мог затеряться и потихоньку выходить из Фиоленсии. Он смирился с мыслью, что этот город не для него. Здравствуй, кочевая жизнь, полная сюрпризов и опасностей! Он снова совершил преступление – искалечил группу мирных жителей, не замышлявших против него ничего дурного. Все нормально, он сэкономил на обеде и ужине, в кармане полтораста рублей, отличный стартовый капитал…

В районе одиннадцати вечера он всплыл в северной части Морского бульвара, вдали от огней и заведений – жутко уставший, опустошенный, лишившийся последней веры. Он брел по тротуару, не замечая прохожих, игнорируя машины. За улицей Портовой бульвар сузился, превратился в дорогу, пропали фонари и люди. И все же он напрягся, когда очередная машина, идущая в попутном направлении, вдруг резко затормозила. Он повернулся, сжав кулаки – бежать некуда, голый пустырь. Это были древние «Жигули». Из машины выскочили двое, зажегся фонарь, Максим зажмурился.

– Это он! Нашли! Невероятно!

В ушах звенело, ярость мутила рассудок. Как же вы достали, черти! Видать, видок у него был страшный, двое не спешили подходить.

– Ты нашу кровь из горла будешь пить, Максим? – насмешливо осведомился один. – Или посуду принести? Возбужденный ты какой-то.

– Это он еще водочки не навернул, – гоготнул второй. – Ничего, устраним пробел. Напористый ты змей, кентуха, повесил ментам сопли на уши.

Звон в ушах стоял нестерпимый, голова трещала, как горящая изба. Двое медленно и опасливо приближались.