- И все соблюдали этот договор?
Атилла пожал плечами:
- А как же. Нам была выгода, им была выгода. Зачем гадить себе в суп? Да и не были мы столь сильны, чтобы постоянно воевать с империей. Но я делал все, чтобы гунны стали сильнее. Пока Бледа следил за порядком на нашей территории, которая к этому времени начиналась от Кавказский гор и заканчивалась здесь, в Паннонии, я провел военные реформы и мы начали решать вопросы с соседями с помощью оружия. В 437 году на Рейне я разбил бургундов и занял их земли. Оставшиеся бежали под покровительство Рима и поселились в Галлии, думая, что спасутся от меня. Ну-ну.
- А что же Константинополь? - спросил Теодемир. - Кто нарушил договор первым?
- Никто! - Аттила криво усмехнулся. - Прошло семь лет, срок его закончился и все были свободны от обещаний. В 441 году империя воевала с персами в Малой Азии и с вандалами на Сицилии, так что мне ничего не мешало войти в Иллирику. Я взял Сингидунум ( Белград), Виминаций (Костолац) и много городов поменьше. Они сопротивлялись, так что мы разрушили их до основания и взяли добычи примерно в три раза больше, чем платила Византия за год.
- Ты великий воин, вождь, - заключил Грот, глава племени герулов. - Но что делал Бледа, когда ты воевал?
Аттила хмыкнул:
- Бледа ничего хорошего не делал. Он начал плести против меня один заговор за другим. Он отчаянно завидовал моим успехам. Его задевало, что он старший, а все вокруг говорят только об Аттиле. Он приблизил к себе никчемных людишек, таких как шут Зеркон, и вообще все его действия начали вредить нашей державе. Мне ничего не оставалось, ради мира среди гуннов, ради блага подданных, в 444 году убить его. В этом было не так много личного — все ради дела. Он мешал и всё тут. Теперь моя держава объединяет более чем пятьдесят народов. Они под единым управлением, служат одному вождю. После смерти Бледы я увеличил державу гуннов на треть и сделал ее богаче в три раза. Да ведь и вы, друзья мои, вы, будучи германцами и славянами, одинаково служите мне и получаете от меня немалую часть вашей славы. Со мной вы сила, без меня — ничто. Вас сразу сомнет Рим или вандалы Гейзериха захотят ваши земли. Пока есть я, есть и вы. Вместе мы разнесем на куски старую империю и создадим свою, со столицей здесь, в Паннонии. Все богатства мира будут наши. Да, на Каталаунских полях империя смогла пока выстоять. Мы не победили, но и не проиграли. Аэций, конечно, сильный полководец, но он не царь, его воля не бесконечна. Король Теодорих пал в битве, а Торисмунд первым ушел с поля битвы. Италия еще будет моя, а значит — ваша тоже.
- А что делать с Византией, вождь? - спросил Валамир. - Они не хотят больше платить.
Аттила беспечно махнул рукой:
- Да, император Феодосий умер не вовремя. У нас ведь был снова мир, но он оказался плохим наездником и упал с лошади прямо на камни. Маркиан, которого эта старая сучка Пульхерия вовзвела на трон, взяв себе в мужья, возомнил себя сыном неба. Ну ладно, пусть пока повитает в облаках, а потом я вернусь к этому вопросу. Сейчас для нас важнее Рим и галлы, а не Византия. Мы сильнее их всех, но война на две стороны губительна, поэтому разберемся с ними по очереди. Кстати, Ардарих, брат мой, тебе по прежнему не претит воевать с твоими родственниками? Да и ты, Валамир - ты же тоже гот. Король Торисмунд вам брат по крови, и неважно, что они вестготы, а вы остготы.