Тысяча ступеней - страница 3

  Рыцарь изредка кивал головой старцу и когда тот закончил свой рассказ, поднял голову и сказал:

   - Я всё это знаю, старик, и сам пытался это сделать.

   - Ты пытался убить дракона?

   - Я его убил!

   - Ты лжёшь! Если бы ты его убил, то сейчас бы был обладателем великого государства.

   - Нет, я не лгу, старик. Послушай меня.

  Рыцарь уселся удобнее, и, отпив из кружки вина, начал рассказывать.

   - Пару лет назад я очутился здесь не совсем по своей воле. Я также был королем... но не в этом дело. Услышав легенду о Россмузии, я понял, что у меня появился шанс вернуть себе сан короля. Я нашёл меч у одного состарившегося рыцаря. Он был чуть не в себе, но сам звал к себе рыцарей, чтобы отдать кому-нибудь из них волшебный меч. Отдал он его мне и при этом произнёс странное слово - Феникс. Я знаю, что это птица, возрождающаяся из пепла, но не знал чему приписать его. Списав это слово на расстройство его разума, я словно на крыльях полетел к зачарованной стране.

  Не успел я въехать в пределы Россмузии, как услышал шум, и передо мной явилось чудище, ужаснее которого мне не доводилось видеть. Конь боялся его, но, побудив его к смелости похлопыванием руки по шее, я ринулся на чудовище. Оно рычало, пыталось зубами разорвать меня, но его головы встречались с моим мечом. Моего коня дракон ранил укусом. Когда я отрубил последнюю голову, то вонзил меч в сердце чудища и оно, тут же превратившись в прах, рассыпалось вокруг. На мне не было ни пылинки. Я думал, что победил, но тут увидел, как пепел собирается в кучу. Я уже было, хотел рубануть по пеплу, но меч мгновением до этого голубой искрящейся дымкой исчез из руки. Не дожидаясь пока дракон вновь появится, я поспешил ускакать вне пределов Россмузии. Вслед за мной полетел рёв чудовища, но мне он уже не был опасен.

  Рыцарь отпил вина и спросил:

   - Скажи старик, почему в легенде не говорится о бессмертии дракона?

  Старик был поражён до глубины души словами рыцаря и только беспомощно пожал плечами.

   - Это навело меня на мысль, что с другими рыцарями произошло то же самое. И это навело меня на другую мысль - если нельзя убить дракона простой силой - это надо сделать хитростью. Видишь ли, старик, я намереваюсь во второй раз подержать меч.

   - Это невозможно.

   - Скажи, если его будет держать никогда им не владевший, то уйдёт ли меч из рук им владевшего?

  Старик чуть подумал и отрицательно помотал головой.

   - Я знатный рыцарь Парауэл, а это мой оруженосец Рауль.

   - А я Степан Борчаков Матвеев. Эх, если бы у вас было время, я бы рассказал историю моей жизни.

  Парауэл кивнул и сказал:

   - Так вот Рауль нашёл меч. Он и я поедем в Россмузию и там оба возьмемся за меч. Волшебная сила и отвага, вложенная в меч поколениями рыцарей, думаю, убьёт дракона навсегда.

  Степан Матвеев кивнул головой.

   - Возможно, у вас что-нибудь и выйдет, но я хотел бы на это посмотреть.

  Парауэл и Рауль обменялись взглядами.

   - Ну не знаю... - начал было Парауэл.

   - Я вам не помешаю! - решительным жестом прервал его старик. - Мне только бы взглянуть.

  Рыцарь чуть подумал, и кивнул в знак согласия. Все трое поднялись и Парауэл, заплатив, вышел вслед за оруженосцем и стариком. На дворе стояла пасмурная, чисто осенняя погода. Рауль зябко повёл плечами и посмотрел на древнюю одежду Степана Борчакова. Тот же воспринимал состояние погоды без внимания, по привычке.

  Рауль отвязал и привёл со стойла коней. Их было четыре. Два для верховой езды, другие для поклажи, а если уставали первые, то и для смены. Рауль подсадил старика на запасного коня. Парауэл уже сидел в седле. Вскочив на коня, оруженосец двинулся вслед за своим господином.

  Их небольшая группка поехала вперёд и через два часа достигла предела Россмузии. Контраст был велик. На границе жизнь, всякая жизнь, без всякого перехода, оборвалась. Зелёный ковёр травы впереди исчезал. Здесь деревья, зелень. Там обугленная земля насколько хватало взгляда.

   - Запертый волшебниками в границе Россмузии дракон от голода только злеет. Даже малюсенькая букашка поплатится жизнью, залезши за эту черту. Дракон обречен быть вечным и, наверное, не сознавая этого, мучается и исходит злобой ко всему живому.