У нас особое задание - страница 26

Там и был заключен негласный тройственный договор националистов с гитлеровцами и греко-католической церковью.

Не оставалась безучастной даже и армяно-католическая церковь. Как показал Тхирь, ее духовенство обрабатывало военнопленных армян, благословляло их на борьбу с большевиками и направляло в «армянский легион».

Нам было известно, что в Порицком районе на Волыни в полку Антонюка тоже действовала группа армян. Не знаю, приходилось ли кому-либо из них лично встречаться с духовными отцами их церкви, но осевший во Львове митрополит армяно-католической церкви Теодорович, ксендз Ромашкан издали благословляли армянских предателей на сотрудничество с немцами и УПА.

Тхирь и Хрен расшифровали большую сеть своей агентуры и террористических групп, предназначенных для работы в тылу Красной Армии. Мы сожалели, что в перестрелке при захвате Ливаря был убит гороховский полицай Хмельник. Оказывается, через него гитлеровцы переправляли оружие националистам. Сколько и когда — осталось тайной.

Соединение готовилось к рейду за Буг. Уже была послана дальняя разведка, которая должна была найти места форсирования Западного Буга. Но мы не могли покинуть Волынь, оставив там законспирированные гнезда националистов. Чтобы обезвредить их, были оставлены две группы, которые возглавил С. Семченок.

Оставались Бреславский, Плаксин, Бережной, Сапожников, Зубков, Павлюченко и другие. Они показали огромную выносливость, выдержку и храбрость. Глядя на них, я вспомнил рассказ Л. Н. Толстого «Рубка леса». Писатель делил русских солдат на три категории: покорных, начальствующих и отчаянных, категорию последних он характеризовал так: «Непоколебимая веселость, огромные способности ко всему, богатство натуры и удаль…» По-видимому, русский человек навсегда сохранил эти качества.

Параллельно с борьбой против националистов разведчики решали и другие задачи.

18 января радистка Рая Долакова приняла радиограмму с Большой земли «О проведении разведки». В радиограмме указывались интересующие Советское командование районы и ставились точные задачи нашему отряду.

У нас в тот момент оставались свободными лишь Бреславский, Плаксин, Зубков и Павлюченко. Группу возглавил Антон Землянка. Он входил в число лучших партизанских разведчиков. Землянка был человеком оригинальным: медлительный в обычной обстановке, он как бы нехотя шагал по земле. В свободное время любил уединиться и о чем-то размышлять. Но в боевой обстановке становился неузнаваемым. Получая задания, он тщательно все записывал, потом внимательно просматривал, запоминал и рвал написанное. Возвращаясь с задания, составлял схему объектов противника, докладывал четко, по-военному.

Партизанское соединение достигло крупного населенного пункта Замшаны, севернее города Ковеля. Отсюда на Брест шли железная и шоссейная дороги. Первая тянулась прямо, шоссейная же дорога отклонилась на северо-восток, а около Бреста скрещивалась с железнодорожной магистралью. Это были пути интенсивного движения поездов и автомашин. Обширный коридор между дорогами был густо заселен. По селам шныряли всякого рода «заготовители» и мародеры.

Вызвав Землянку и Бреславского, я сказал:

— Большую землю интересуют замыслы врага в районе Сарны — Ковель — Брест. Что предпринимают гитлеровцы? Какие части действуют в этом районе? Нам нужен «язык». С вами пойдет радист опергруппы Федя Тихонов.

Оставив ребят, соединение продолжало путь на запад. В районе Крымно резко повернуло на юг и, сделав несколько переходов, остановилось в селе Кукурики. За два перехода до этой остановки приняли радиограмму от Тихонова:

Радиограмма заставила поволноваться.

«Что за чертовщина, — думал я. — Вероятно, ребята доверились какому-то немцу, который обещал привезти им офицера. Подобное легкомыслие может стоить жизни».

Радисты по очереди через каждые два часа выходили в эфир, но связаться с Тихоновым не могли.

— Возьми двух партизан, — предложил я Семену Стрельцову, — и возвращайся в район Замшаны. Ребята затеяли какую-то рискованную операцию.