У Волги и на Кубани - страница 44
Да, генерал М. С. Шумилов имел все основания так сказать о воинах своей армии.
Только теперь, после информации командарма о совещании в штабе фронта, я впервые понял, что готовится грандиозное контрнаступление советских войск.
Известно, что готовность к наступлению определяется многими факторами, в том числе и материальной обеспеченностью частей. Непосредственно за нашей армией была Волга. В условиях рано начинавшихся заморозков обеспечить всем необходимым целую армию — задача очень трудная, но она была решена успешно.
Особо следует сказать о партийно-политической работе. Теперь надо было готовить людей не к обороне, а к наступлению. Сочетались две задачи: добиться высокого морального духа и порыва воинов к полному разгрому врага в наступлении и научить наступательным действиям. И политработники, командиры и парторганизации этого добились. А 14 ноября в частях армии было получено письмо Военного совета Сталинградского фронта к коммунистам. В нем делался акцент на то, что мы, сталинградцы, опаленные пороховым дымом, познавшие горечь отступления и проявившие огромное упорство в обороне, теперь должны громить врага и гнать его с нашей земли.
В войсках глубоко понимали значение предстоящего наступления, люди были полны стремления к решительному штурму вражеских позиций.
Вечером 17 ноября Военный совет армии провел специальное совещание с командирами и политработниками дивизий и полков, чтобы еще раз убедиться в полной готовности частей и соединений к решению поставленных задач. На совещании присутствовали член Военного совета фронта Н. С. Хрущев и заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант М. М. Попов.
Вечером 18 ноября 1942 года мы получили сообщение, что наступление 64-й армии и других войск Сталинградского фронта назначено на 20 ноября.
Мы полагали, что в этот же день начнут боевые действия и войска других фронтов. Но утром 19 ноября узнали, что Юго-Западный и Донской фронты уже перешли в наступление.
В этот день во всех ротах и батареях были проведены короткие митинги, на которых был зачитан приказ Военного совета Сталинградского фронта № 9, где говорилось: «Настал час грозной, но справедливой расплаты с подлым врагом — немецко-фашистскими оккупантами. Мы отстояли Сталинград. Теперь на нашу долю выпала честь начать мощное наступление». Выступавшие воины-сталинградцы призывали своих боевых товарищей смелее идти на штурм ненавистного врага. Приказ Военного совета и сообщение о том, что войска других наших армий на Дону уже перешли в решительное наступление, вызвали в душах бойцов высокий наступательный порыв.
Я видел, что и командарм сердцем переживал предстоящее сражение, еще и еще в деталях проверял готовность своих подчиненных к наступлению. Снова в который раз мы просматривали установленный порядок огневой подготовки и вопросы взаимодействия. А порядок был установлен такой: сперва открывала огонь и вела его сорок минут вся артиллерия и «катюши» М-8. За 5 минут до начала атаки наносили удары гвардейские минометы М-13, «катюши» и М-31. Их залпы являлись сигналом для танков и пехоты. Кроме того, был установлен сигнал «Гроза», передаваемый по телефонам. Он должен был повторяться офицерами штаба и телефонистами вплоть до начала атаки. А в батальонах и ротах сигналом к броску вперед являлась серия зеленых ракет.
Вечером мы докладывали в штаб фронта о полной готовности войск к выполнению задачи.
Настала последняя ночь перед наступлением. Стояла какая-то особс. я тишина, но всюду в частях и подразделениях, на позициях, в штабах и в тылу кипела жизнь. Командиры батальонов, рот, политработники всех звеньев находились среди бойцов в окопах, проверяли их готовность к наступлению.
…Утро 20 ноября. В 8 часов должна была начаться артподготовка. Но в тот день, как и накануне, над сталинградской степью повис густой седой туман, а потом большими хлопьями повалил снег. Над полем боя была плотная завеса. Ни противника, ни соседей не было видно. Командующий фронтом А. И. Еременко, находясь на наблюдательном пункте командующего 57-й армией, позвонил генералу М. С. Шумилову: