Убей для меня - страница 9

Зло таилось в этом доме, в этой комнате, так было всегда. Даже после обоих смертей ее брата, мнимой и настоящей.

Зло окутало Сюзанну, как только она вошла в комнату. Ее охватила паника, из горла рвался крик, но она проглотила его. Сохраняя спокойствие из последних сил, она заставила себя войти в большой стенной шкаф, хотя вряд ли боялась того, что по ее предположениям, находилось в нем. Ее самый страшный ночной кошмар. Ее величайший позор. Целых тринадцать лет доказательства лежали в коробке, и никто не заподозрил, что они в шкафу. Даже я. Через тринадцать лет коробку извлекли из тайника. Да.

И теперь она лежала в багажнике машины специального агента Люка Пападопулоса из ГБР. Коллеги Дэниела и лучшего друга. Пападопулос привезет коробку в ГБР в Атланте и поместит ее в хранилище вещественных доказательств. Потом криминалисты, детективы и прокуратура начнут изучать ее содержимое. Сотни фотографий, мерзких, непристойных, но очень и очень реалистичных. Они их увидят. И все узнают.

Машина повернула, дом исчез, и чары рассеялись. Сюзанна откинулась на сиденье и глубоко вздохнула. Наконец-то все закончилось. Но, нет. Для Сюзанны это только начало, а для Дэниела и его коллеги тоже ни коим образом не конец. Дэниел и Люк занимались поисками убийцы, который на прошлой неделе убил пятерых женщин из Даттона. Убийца использовал своих жертв, чтобы навести на след богатеньких ублюдков, тринадцать лет назад насиловавших школьниц Даттона. Человека, который по личным мотивам хотел, чтобы имена этих людей спустя много лет были обнародованы. Человека, который ненавидел их также сильно, как и Сюзанна. Почти также. Ведь никто не мог ненавидеть так сильно, как она. Если, конечно, этот убийца не одна из двенадцати жертв. Оставшихся в живых. Скоро об этом узнают и другие жертвы. Скоро все узнают.

В том числе коллега и лучший друг Дэниела. Он по-прежнему наблюдал за ней. Какие у него темные глаза, почти черные. Сюзанне казалось, что агент Пападопулос видит больше, чем он должен видеть.

Что ж, сегодня ему, конечно, было на что посмотреть. И другим тоже. Вскоре… Желудок Сюзанны судорожно сжался, и ей пришлось сосредоточиться, чтобы ее не вырвало. Вскоре вся страна узнает. Люди будут толпиться у кофейных автоматов и кулеров и судачить об ее отвратительных переживаниях.

Она достаточно наслушалась в своей жизни сплетен, и точно знала, как это происходит. Ты уже слышал? Во взгляде читается шок. О группе мужчин из Даттона, штат Джорджия, которые, будучи подростками тринадцать лет назад, накачивали девушек наркотиками и насиловали их? Один из них даже убил какую-то девушку! А еще они фотографировали изнасилования. Ты только представь себе, разве это не ужасно?

Да-да, еще как ужасно. Они делали бы пораженные лица, качали бы головами, но втайне надеялись бы, чтобы эти фотографии каким-то образом попали в интернет, где они могли бы якобы «случайно» на них наткнуться. Даттон, задумчиво пробормотал бы кто-то. Это случайно не та дыра, в которой неделю назад было убито несколько женщин? Да, именно та. А кроме того, это родной город Саймона Вартаняна, одного из насильников. Это он делал фотографии тринадцать лет назад. А еще на его счету куча зверски изувеченных трупов в Фильдельфии. Я слышал, что детективы, в конце концов, застрелили его.

Семнадцать погибших. В том числе и ее родители. Уничтожено бессчетное количество жизней. А я могла бы это предотвратить. Но не предотвратила. Боже мой! Почему я ничего не сделала? Внешне Сюзанна оставалась сдержанной и держащей эмоции под контролем, но внутри звучал голос маленького, перепуганного ребенка.

- Это, должно быть, очень тяжело, - пробормотал Пападопулос.

Его низкий голос вернул Сюзанну к действительности, она заморгала, когда поняла, кто она сейчас. Взрослая. Пользующийся уважением помощник прокурора. На стороне закона. Ну, да.

Сюзанна бросила на него короткий взгляд и снова уставилась в боковое зеркало. Тяжело дать название тому, что она только что сделала.

- Да, - ответила она. – Тяжело.

- Вы в порядке? – снова спросил Люк.

Ей хотелось фыркнуть в ответ и сказать, что нет. Но она не сказала.