Убийство в элитарном клубе - страница 3

– Нет, господин ведущий. Я не понимаю, о чем говорит господин Кирс.

– Вы сейчас делали какие-то движения руками?

– Я … Я просто … почесал запястье и все.

– Ну, конечно, – усмехнулся Кирс, – я прекрасно видел, что вы делали. У них даже версии такой за столом не было!

– Извините, – спокойно сказал Антон, – но мне кажется, что вам следует проверить зрение, господин Кирс.

– С моим зрением все в порядке!

– Тишина в зале! – рявкнул Гарф. – Еще одно слово, и я удалю вас обоих!

– Господин ведущий, – Шмелев уже оправился от шока и бросился в бой. – Господин ведущий, извините, но кроме господина Кирса никто не видел никакой подсказки, и мы тоже не видели.

– Покажите мне распорядителей.

Герман и Вероника, Распорядители Зала, следившие за порядком, в своих красных жилетках стояли как обычно, в разных концах зала, заложив руки за спины.

– Так, красных карточек я не вижу, – заметил ведущий. – Господин Леманн, как по-вашему, имела место подсказка?

Марк Леманн, защитник интересов телезрителей – красивый, импозантный, обаятельный мужчина лет сорока, банкир и известный ловелас, появился в Клубе всего год тому назад, но уже, в отличие от Игоря, всю жизнь посвятившего игре, снискал популярность у зрителей. И это несмотря на то, что зрителей совершенно не защищал: все обращения ведущего при возникновении спорной ситуации он воспринимал как возможность покрасоваться на экране и блеснуть юмором. Ясно было, что ему абсолютно безразлично, какое решение в конце концов будет принято. Игорь не помнил, чтобы за прошедший год Леманн хотя бы раз продемонстрировал какую-то принципиальную позицию. В Клуб он попал по рекомендации руководителя Главного канала Ростислава Герца. А когда Игорь, разочаровавшись, хотел было сменить защитника, Герц категорически воспротивился и настоял на присутствии Леманна в Клубе. С мнением руководителя канала, на котором выходила передача, приходилось считаться. Вот и теперь Леманн, казалось, был до крайности изумлен, что к нему обратились с вопросом.

– Мне что, надо как-то отреагировать? Я лично смотрел на Алису. Она красивая девушка. А зачем мне смотреть на господина Бахметьева? Мне абсолютно неинтересно на него смотреть.

Зал засмеялся.

– Господин Чайкин?

Защитник Игроков Анатолий Чайкин тяжело вздохнул:

– Я не знаю, господин ведущий. Я тоже смотрел на госпожу Высотину.

– Господа магистры? Имела место подсказка? Господин Бахметьев делал какие-то подозрительные жесты руками?

Камера выхватила из толпы Веселого Магистра. Тот усмехнулся:

– Извините, господин ведущий, но мы не видели, какой именно участок своего тела почесал господин Бахметьев.

Зал взорвался хохотом.

– Технически, – медленно сказал ведущий, дождавшись, когда вновь наступит тишина, – по правилам, я могу засчитать подсказку только в случае, если была предъявлена красная карточка. Красной карточки не было. Прошу прощения, господин Кирс, но я не могу принимать решение, основываясь только на ваших подозрениях.

– 

Так посмотрите записи с камер! – взорвался Мартин.

Легко сказать – «посмотрите записи». Игра идет в прямом эфире. У Игоря просто нет на это времени. Решение нужно было принимать немедленно.

– Давайте не будем тратить время напрасно, – Шмелев заметно нервничал. – Вполне очевидно, что никто, кроме господина Кирса, которому что-то там померещилось, не видел никакой подсказки.

– Как интересно, однако, – Кирс скрестил руки на груди и язвительно улыбнулся. – На прошлой игре, когда за столом была моя команда, господин Бахметьев дал подсказку, в которой мы совершенно не нуждались, и нам засчитали поражение. Тогда подсказку услышали все. А вот сегодня, когда за столом играет прекрасная Алиса Высотина, подсказку почему-то никто не заметил.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, господин Кирс, – холодно ответил капитан, – Если у вас ко мне есть какие-то личные претензии или вопросы…

– Не к вам, господин Шмелев. Я думаю, вы даже не в курсе. У меня, знаете ли, вдруг появились личные вопросы к госпоже Высотиной. И, я полагаю, у господина Высотина тоже должны сейчас появиться кое-какие личные вопросы к своей жене.