Убийство в колледже - страница 12

— Хм! И вы уверены, что нет других ключей?

— Насколько я знаю, их нет.

— Хорошо, продолжим. Итак, уезжая, мистер Хенлоу отдал вам свой ключ. Часто ли до сегодняшнего дня отпирались эти комнаты?

— Не могу сказать точно, сэр. Три или четыре раза — проветрить, прибрать.

— Угу, замечательно. Перенесемся в сегодняшний день. Перед тем, как уехать, мистер Хенлоу говорил вам о том, что вы должны все приготовить к собранию комитета?

— Нет, сэр. Но он написал мне уже из Женевы. Вот письмо, я принес его с собой на случай, если вы захотите взглянуть.

Суперинтендант прочел:

Плестоу продолжил допрос:

— Расскажите, как вы подготавливали комнату этим утром. Можете вспомнить, во сколько точно вы начали работу?

— В половине девятого я отпер дверь и разжег огонь — все для этого я подготовил с вечера. Утро было холодным. Я расставил стулья вокруг стола и окончательно привел кабинет в порядок к прибытию гостей.

— Вы заходили в спальню?

— Да, сэр.

— Зачем?

— Мистер Хенлоу отправил один из своих плащей в чистку. Плащ вернулся сегодня утром, и я зашел повесить его в гардероб.

— Теперь все ясно, — пробормотал Плестоу. Таким образом единственное место где кто-то, мог прятаться, было чисто. — Продолжайте. После этого вы возвращались в кабинет?

— Я заглянул в половине двенадцатого спросить, кто из джентльменов останется на чай.

— А потом?

Уильямс, ранее исправно отвечавший на вопросы, впервые замялся и даже побледнел.

— Ну, сэр… Не хочу ничего от вас утаивать, сэр…

— Вам этого лучше не делать!

— Так вот, сэр. Я заходил поправить огонь, когда комитет ушел на обед.

— Да? И что? — подавшись вперед, спросил полицейский. — Во сколько вы заходили?

— В час дня, сэр.

— Черт возьми! И кто там был?

— Только мистер Хаттон.

— Теперь внимательнее, Уильямс! Это чрезвычайно важно. До сих пор мы полагали, что последним человеком, видевшим мистера Хаттона живым, был Стенхоуп. Расскажите мне в точности обо всем, что происходило. Что делал мистер Хаттон?

— Стоял у книжного шкафа, спиной ко мне. Когда я вошел, он обернулся.

— Да? Он вам что-нибудь сказал?

— Я сказал, что пришел поправить огонь в камине, на что он ответил что-то вроде: «Давайте, Уильямс, сегодня прохладно». Вот и все, сэр.

— Как долго вы оставались в комнате?

— Всего пару минут, сэр.

— Когда вы уходили, он все еще стоял у шкафа?

— Нет, сэр. Он зашел в эркер и больше не обращал на меня внимания — просматривал какую-то бумагу.

— Это была газета?

— Нет, сэр. Просто бумажка, может половина листа писчей бумаги. Не могу ничего сказать наверняка, я всего лишь взглянул в его сторону.

— Чем вы занимались после этого?

— Вернулся на кухню, — продолжил Уильямс, — могу даже назвать точное время, когда вернулся — шесть минут второго.

— Откуда вы знаете?

— Дело в том, что мистер Доусон, наш казначей, как раз в тот момент вошел на кухню и спросил у меня точное время — его часы остановились. Я сверял свои по радио в десять часов, так что смог ему сказать.

— Иными словами, у вас есть алиби, начиная с шести минут второго?

— Да, сэр.

Плестоу нахмурился.

— Уильямс, я должен вас предупредить, что вы находитесь в щекотливом положении. Я…

— Сэр, надеюсь, вы меня не подозреваете?

— Я этого не говорил. Напротив, я хотел попросить вас никому не пересказывать того, о чем мы с вами говорили, до дознания, на нем вам, безусловно, придется дать показания. Буду откровенен: вы не должны удивляться, если вдруг обнаружите, что за вами наблюдают. Не волнуйтесь — мы совсем не хотим ополчиться на невиновного. Просто в моей профессии нельзя рисковать. Сейчас можете идти!

— Он не должен покидать колледж, — обратился суперинтендант к сержанту после того, как слуга вышел. — И нам нужно следить за ним после того, как я позволю открыть ворота. А сейчас, Эмброуз, что вы обо всем этом думаете?