Учение древней Церкви о собственности и милостыне - страница 57

.

Как видим, св. Григорий Нисский на богатство смотрел сходно со св. Василием Великим, хотя взглядов своих не выразил с такой определенно­стью и силой выражения, как св. Василий. Сходно смотрели святые бра­тья и на бедность, причем св. Григорий Нисский особенно картинно и в то же время сердечно изображал страдания бедняков, которые должны были привлечь любящее внимание христиан. О произвольной бедности св. Григорий говорил мало, хотя, несомненно, ставил такую нищету на высоту нравственной добродетели, так как под «нищими духом», ублажа­емыми Евангелием, видел и тех христиан, которые добровольно отказы­вались от своего богатства для следования за Господом[398]. Но с особенно живым чувством св. Григорий изображает бедствия нищих в собственном смысле слова, и эти изображения говорят с несомненностью о тех сер­дечных переживаниях страданий бедняков, какими делился св. Григорий со своими пасомыми. Мы позволим себе привести одно из изображений св. Григорием страданий бедняков, чтобы видна была вся теплота того чувства, какое изливалось на нищих в древней Церкви со стороны архи­пастырей ее. «Почему, — спрашивает св. Григорий, — никто из тех (ни­щих больных), кого ты видишь, не возбуждает в тебе сожаления? Видишь скитающихся людей: подобно животным рассеялись они для отыскания пищи. Рубища, коими владеют — их одежда; палки в руках — это оружие, это и опора. Дырявая котомка и кусок хлеба, испорченный плесенью и гнилью; эта котомка составляет для них очаг, дом, подстилку, кровать, кладовую, стол и все, что требуется для жизни. Одни нищие с одними собой только общаются. составляя предмет отвращения для других, они по необходимости не гнушаются друг другом. Отовсюду изгоняемые, они, стекаясь друг к другу, составляют особый народ. Видишь ли нерадостных певцов, этот печальный и плачевный хор? Как они делают зрелище из своего безобразного тела, как бы какие показыватели редкостей. Поэты печальных песней, певцы горьких песнопений, слагатели новой и жал­кой трагедии, пользующиеся не чужими трагическими рассказами для изображения страданий, но своими собственными бедами пополняющие театральное представление. Какие изображения! Какие повествования! Какие рассказы от них слышим! Слышим, как они были отринуты родите­лями без всякой вины; как отгоняют их от общественных собраний, празд­ников и торжеств, как бы каких человекоубийц. Поэтому-то по необходи­мости бросаются эти жалкие к ногам людей, умоляя каждого встречного. Часто плакал я при этом печальном зрелище. Видел я зрелище, полное слез. Вечно в жизни бедствуя, они имеют постоянный повод для плача. По причине болезни имеют нужду в других, которые вели бы их; а по при­чине скудости опираются друг на друга. Будучи и каждый сам по себе жалок, они, чтобы более возбудить сострадание людей, слагают вместе взаимные страдания. привлекая милосердие каждый особым каким-либо видом страдания», — и далее св. отец призывает не только к милосердию в отношении таких несчастных, но и к братскому общению в ними[399].

В творениях св. Григория Богослова по вопросу об отношении христи­анина к богатству и бедности встречаются, по существу, те же мысли, что и у двух других «великих каппадокийцев», только св. Григорий Богослов с особенной любовью останавливается на преимуществах в нравственном отношении бедности и отмечает в ней целый ряд таких сторон, благопри­ятствующих делу духовного возрастания, которые ранее не были отме­чаемы, а позднее нашли еще более яркое развитие в творениях Иоанна Златоуста.

Во взгляде на богатство св. Григорий оттенял те же стороны его, какие отмечали и другие отцы: призрачность и суетность богатства по существу его, недоброе влияние на настроение обладающего богатст­вом, несовместимость приобретения богатства и обладания им с истин­но братской любовью к ближним. «Здешние блага, — говорит св. Григо­рий, — быстро протекают, даются на час и, подобно как камешки в игре, перекидываются с места на место и переходят то к тем, то к другим; ничего здесь нельзя назвать своим: все или время отнимет, или зависть переведет в чужие руки. Но и это самое, что ни одно из здешних благ не верно людям и не прочно, мне кажется прекрасным: как и все прочее, устроено предусмотрительным Художником. направлено к тому, чтобы мы, усмотрев их непостоянство и переменчивость, скорее устремились к пристанищу будущей жизни»