Учение Огня. Введение в Живую Этику - страница 12

исследовал чувствительность, или «душу», растений и их реакцию на излучения энергии

присутствующих.

Человек потенциально одарен самыми сильными энергиями. В его организме заложены

способности и силы, необходимые не только для чувственного восприятия физического мира, но и

для ощущения тонких, невидимых феноменов. Именно эти способности — чувствознание, или

духовный синтез, — каждый исследователь должен всемерно усовершенствовать, это не только

дало бы ему возможность воспринимать, координировать и синтезировать, но и направило бы его

поиски к истине. «Неусовершенствование сознания вредит всем наблюдениям» (Мир Огненный, ч.II, 459). Но мы знаем выдающихся ученых, которые славились своими синтетическими

духовными способностями. Ведь истинно высокие задания, великая наука воспитывает и великие

умы (Аум, 501).

Вызывает удивление, что современный ученый уделяет так мало внимания развитию тонких

способностей, сосредоточившись на развитии мозга. «…За последнее столетие Запад воспринял

мозговые методы, потому что они очевидны, хотя и поверхностны и несовершенны, как и все

нуждающееся во внешних приемах. Восток, несмотря на многие падения свои, все-таки сохранил

методы сердца» (Сердце, 397).

«Уже начинаете мыслить о таких предметах, как астрофизика и астрохимия. Казалось бы, пора

задуматься, как влияют эти мощные воздействия на природу человечества! Скоро начнут

приближать могучие рычаги дальних миров к улучшению жизни. Но при всем богатстве

возможном придется ко всему добавить элемент сердца. Уявление тончайших энергий сердца

трансмутирует химизм лучей. Нельзя представить себе химическую лабораторию без участия

сердца. Когда мысль человеческая признает двигатель-сердце не как эгоистический личный

аппарат, но как общателя с тончайшими энергиями, немедленно жизнь начнет сужденное

19

преображение» (Сердце, 372).

«Если люди стараются усовершенствовать даже приборы научные, то сколь желательно

утончение самого человеческого аппарата! Но без привлечения помощи сердца невозможно

продвинуться в этом подвиге» (Сердце, 76).

Не может быть успешным эксперимент в области тончайших энергий, если ученый не

контролирует не только свою мысль, но и состояние энергии, излучаемой своим сердцем, или

психической энергии, и, как я уже упомянул, не применяет ее сознательно при испытаниях.

Агни-Йога говорит, что, несмотря на быстрое развитие современной науки, она не исполнила и

десятой доли того, что ей было положено совершить в нашем столетии. Это объясняется тем, что не

оценивается и не прилагается истинная движущая сила науки — психическая энергия.

«Люди хотят исследовать пространство; скромные стратосферные экскурсии, опыты

телескопические, наблюдения над светилами — все вращаются в заколдованном круге, ибо не

признана психическая энергия. Без нее останется детским занятием самый смелый полет. Без

психической энергии не разглядеть пространственных путей.

То же самое происходит во всех областях науки. Неразумно пренебрегать высшей энергией.

Точно во времена религиозных войн и гонений, смелые и прозорливые познаватели должны

прятаться, как алхимики от инквизиции. Такое позорное положение недопустимо» (Аум, 309).

Если бы современные ученые хотя бы начали осознавать, что личность исследователя или

излучаемая им энергия в той или иной степени воздействует на их чувствительные приборы!

Ученые бы «помогли опыту изучением своих собственных энергий. Можно или усилить опыт, или

почти нарушить беспорядочным сочетанием наблюдателей. Удивляюсь, насколько люди

полагаются на мертвенные аппараты, забывая воздействие своей живой энергии. Уявление

колебаний самых точных аппаратов в различных руках достойно наблюдения. <…> Неужели они

такого ничтожного мнения о себе, что не допускают никаких своих эманаций?» (Сердце, 529).

Не понимая до конца методы исследований, отрицая влияние психической энергии ученого на

результат эксперимента, наука часто не может полностью справиться со своим заданием.

Первая задача современной материалистической науки — понять главный объект всех своих

исследований — материю, но относительно ее сущности наука сама впадает в противоречия. Уже