Удивительные истории о врачах - страница 24

Но самое главное, надо было покрасить голову, потому что сквозь рыжие кудри явно начали проглядывать прямые доказательства паспортного возраста. Звоню парикмахерше. Подобрать оттенок точно по цвету к моей шевелюре может только она.

Дальше, как в дешевом триллере. В точно обозначенное время я должна подъехать к плотно закрытым дверям парикмахерской, постучать три раза, оставить деньги в полиэтиленовом пакете на асфальте и отойти на несколько метров. Сначала я вижу, что Роза выглядывает из-за занавески, потом открывается дверь, в щелку просовывается рука в чёрной резиновой перчатке, забирает пакет с деньгами и оставляет другой пакет, в котором кисточка и уже размешанная краска. После того как дверь плотно захлопывается, я хватаю заветный пакет и мчусь на машине домой. Скорость очень важна, потому что разведённую краску надо использовать в течение получаса, иначе она теряет свойства.

Влетаю в дом, на ходу сбрасывая одежду, все-таки заглядываю в компьютер и от ужаса цепенею.

Я уже привыкла, что у нас только телефонные переговоры, а тут начальство стало продвигать телемедицину и оказывается, что у меня подряд несколько видеовизитов. Ну и как вы себе представляете врача с краской на голове и умным видом, пытающегося дать ценные советы?

У меня уже был опыт подобного рода, когда мне пришлось позвонить специалисту по поводу тяжелобольного. Я минут пять распиналась, а потом попросила ее посмотреть рентген и высказать своё мнение. В ответ я услышала, что специалист этого в данную минуту сделать никак не может, потому что она, простите, сидит на горшке. От ужаса я тогда извинилась и повесила трубку.

Понимаю, что рискую оказаться почти в такой же ситуации.

Счёт идёт на минуты.

Меня ждут краска и пациенты. Состояние доктора почти критическое.

И тут понимаю, что меня спасёт эпидемия!

Я же могу предстать перед камерой в полном боевом обличье.

Влетаю в ванную, молниеносно наношу краску.

На голову надеваю прозрачную душевую шапочку, натягивая ее на лоб, вешаю на морду маску и на ходу натягивая белый халат, вылетаю на кухню, где стоит компьютер.

Теперь надо поработать над интерьером. Снимаю со стены две картины. Отлично! Я на фоне голой стены скучного госпитального цвета. Мизансцена готова, Станиславский нервно курит в форточку.

Смотрю на себя в экран, надеваю защитные очки, и… в этот момент на кухне появляется профессор, чтобы пожрать четвёртый раз за последние два часа.

Немая сцена.

Убеленный благородными сединами муж видит свежепомытую жену перед экраном компьютера, в кружевном исподнем, на которое наброшен ещё не застёгнутый врачебный халат.

Не важно, что при этом на голове у меня, гораздо важнее, что в голове у него.

Я думаю, что любой муж, увидев такое, задал бы единственный уместный в данный ситуации вопрос:

– Родная! А каким именно образом ты зарабатываешь на жизнь и какого рода видеоуслуги предоставляешь населению? И с каких пор участники подобного телемоста называются пациентами, до сих пор (а ему, конечно, виднее) они назывались клиентами?

Муж, конечно, уважает мое понимание карантина и желание обслужить всех виртуально, но объяснений все-таки требует.

А меня время поджимает, мне надо звонить, а то и пациент, и краска ждать не могут.

Профессор облокачивается на холодильник и с интересом ждет продолжения спектакля.

Ему, находящемуся на строгой сексуальной диете из-за необходимости соблюдать дистанцию в два метра, мои ролевые игры тоже, похоже, нравятся.

Набираю номер. По спине течёт вода, оставляя на белом халате красно-рыжие пятна. Со спины я уже похожу то ли на хирурга, только что зарезавшего пациента, то ли на патологоанатома после напряженного трудового дня.

На экране компьютера видно только мое лицо, утомленное трудными врачебными буднями, и верхняя часть тела в полной, не вызывающей сомнения, экипировке. Можно подрабатывать на выходные гримером и костюмером. Другой квадрат, где должен быть потенциальный пациент, пугает чёрной пустотой. Жду ещё несколько минут и понимаю, что клиент – пациент – просто элементарно проигнорировал столь тщательно спланированный спектакль.