Удовольствие - страница 42

— Нет, я трезв, и знаешь, черт подери, как меня это раздражает, — твердо и без запинок отчеканил Сандер. — Что ты со мной сделала, Лика? Раньше я пьянел и получал облегчение, а теперь не могу ничего, даже вторая бутылка виски не спасает меня. Что ты натворила со мной, маленькая ведьма?

— Ты пьян, неудивительно, что ты несешь всякую чушь, — бросила Анжелика, догадываясь о подтексте, употребляемым ее мужем. Он вновь намекал о той безмерной любви, поселившейся в нем, как любил выражаться Сандер. Однако сейчас она меньше всего хотела слушать его пламенные речи. Она боялась воспринимать брошенные им фразы, ища в них ложь.

— Лика, ты соскучилась? — приглушенно спросил Сандер, и Анжелика на ненадолго устало прикрыла глаза, чувствуя, как непонятно откуда взявшееся негодование подступает к ней, предвещая бурю. У нее нет духа, дабы поскандалить с ним и потребовать правды. Хватит! Хоть сегодня она нуждалась в спокойствии и тщательным взвешивании решений, к тому же силы бороться за истину иссякли.

— Лика, я купил тебе кольцо с янтарем у известного парижского дизайнера — ювелира, — сменил тему Александер, так как невыносимое молчание дало ему ответ. — Знаешь, этот камень навевает на меня воспоминания чем-то о твоих прекрасных глазах, по которым я безумно соскучился, потому что долго не смотрел в них. Они у тебя необычные: преданные и доверчивые, дорогая.

— Правда? Поэтому все считают, что так просто лгать, да? — выпалила Анжелика и прикусила нижнюю губу, удивляясь, почему не плачет. Столько событий, двуличия, беспощадности, но с глаз не сорвалась ни слезинка. Возможно, она разучилась выражать внутренние переживания через слезы?

— Не понял, — подозрительно закашлялся Сандер. — Лика, что-то произошло, о чем я не знаю? Расскажи мне, дорогая, кто тебя обидел. А… Наверное, ты переживаешь за отца, верно? То, что твоя мама, моя многоуважаемая теща, не давала тебе общаться с ним, означает, что она заботилась о тебе, не хотя наносить моральный вред.

— Ты прав, — двусмысленно произнесла Анжелика. — За меня решают, как мне жить, что мне делать. Я не имею никаких прав, и моя мама — первый человек, следящий за любым моим движением и контролирующая каждый мой вздох.

— Ты не заболела? — озаботился Сандер, не обращая внимание на интонацию, а зря, потому как девушка пыталась дать ему понять, что она обо всем знает таким же скрытым подтекстом, как он. — Я могу вылететь срочным рейсом, если что, да и голос у тебя странный.

— Долго спала, Сандер, очень долго, — бросила она, в какой-то мере описывая нынешнее положение. Она только теперь проснулась, выбираясь с того нарисованного и воображаемого мира, где обитала три года.

— Лика, мне не нравиться, как ты говоришь, — пробормотал Сандер. — Ты чем-то встревожена, кроме здоровья отца? С Беллой все в порядке?

— Прекрасно, она в садике.

Интересно, почему Анжелика до этого не замечала, как быстро ее муж сменяет тактику, избегая нежеланных дискуссий, оборачивая ситуацию выгодным для себя образом?

Да, прожив достаточно долгий срок вместе, его маневры не были известны ей, хотя, наверняка, где-то в глубине подсознания она улавливала бывающую натянутость и хитрость в его предложениях, однако не придавала значения.

— Лика, тебе неудобно разговаривать? Ты занята? — попытался поспешно исправить возникшую паузу Александер. Ничего, она потерпит до его приезда, до конца выздоровеет и принудит мужа рассказать правду. Исключительную и абсолютную правду, без тени лжи. Она обязательно узнает причину, почему он держал ее в неведении столько лет!

— Да, немного не вовремя ты позвонил, — подтвердила Анжелика, и мужчина что-то пробубнил, прежде чем сбросить вызов. Кажется, он предупредил, чтобы она набрала его, когда освободится, тем не менее Анжелика не собиралась исполнять его просьбу.

Отныне, у нее есть право выбирать то, что ей хочется, а не следовать советам кого-то. Результат виден: ничего хорошего не вышло. Брак, в котором присутствовали ложь и отсутствие любви, всего лишь клетка, где двое тщетно пытались скрасить унылое существование.

Она устала… Наступает пора, когда что-то следует поменять, вычеркнуть, но есть ли уверенность, что следующий порыв не принесет куда больше бед?