Уезжают навсегда - страница 10

чтобы выйти на свет, посмотри,

мама,

эта любовь бьется во мне, как птица,

как птенец, ломающий скорлупу яйца,

я умираю, мама, а она длится,

продолжается без конца.

и ничего больше нет, кроме нее, нет,

и она нарастает во мне, звеня.

свет внутри меня, мама, оглушительный свет,

его слишком много внутри меня.

холодно вокруг меня, мама, зима вокруг,

и внутри меня термоядерное тепло.

обледеневших веток холодный стук,

не повезло тебе с дочкой, не повезло,

мама,

я умру вот так же — зимой,

распятая посреди января,

среди ягод рябины — обледеневшей, сухой,

посреди каленого серебра.

и тогда любовь моя

выйдет наружу, на свет,

и станет горячее звезд и больше планет,

и растопит снег и залежи льда,

и смерти не будет рядом с ней никогда.

прости меня, мама,

ты хотела, чтоб я была хорошей девочкой

и чтобы меня не коснулась беда.

а я лежу на дне лодки, а лодка моя плывет,

а я гляжу в серебристый северный небосвод,

а мне нисколько лет, я песок и камни,

я рыжая глина, я черные влажные корни,

а лодка плывет, и я касаюсь воды руками,

и вода заливается синим и черным.

а лодка плывет на север, к северному сиянию,

а я есть никто, и я есть любовь, не более и не менее,

и руны легли перевернуты, мол, не смотри заранее,

поскольку отныне ты заслужила прощение,

поскольку кто истинно любит, более неподвластен

никакому року, никакому предначертанию, поскольку кто любит, тот выше смерти и страсти,

того не собьют повороты и травы дурманные,

поскольку кто любит, тот более не течение,

тот лодка, и берега, и небесный ветер,

и вот эта вода, глубокая, темная, пенная,

и еще человек, у которого взгляд светел.

лодка моя плывет, и я человек, и сосна, и камень,

я плыву на северо-запад, и у запада рот оскален,

и вокруг происходит вода и небо, и течет сквозь меня свет,

какой есть любовь и вечность, какому нисколько лет.

Тяжелее всего — по утрам за плечи,

вытаскивать себя изо сна в смерть,

напоминая: дальше не будет легче,

но планов много, и надо успеть.

Половина меня смеется и собирается,

раздает шмотье, собирается на войну,

Я такая скотина, что везде прорывается

думала, что сдохну, но еще протяну.

Половина меня во тьме, за гранью,

половина меня мертва, и ей там неплохо,

ну а если в целом, то стою вот, не умираю,

дел по горло от вздоха до вздоха.

Мой любимый обнимает ту меня, что мертва,

говорит со мной, и я слышу его слова,

на изломе мертвого моего плеча —

его мертвая ласковая рука,

я целую его, говорю: забери, мол, меня сейчас,

а он говорит: подожди пока.

Море между нами, огромное море.

Он стоит на дне бесконечного океана,

и над ним колодец света, и в нем проплывают рыбы,

проплывают в бесконечном цветном просторе,

и он смотрит вверх, в этот свет, и светло и странно,

и проходит свет сквозь толщу зеленой глыбы.

Я парю в пустоте, и вокруг меня только это

небольшое окошко, источник света,

в каковой он смотрит, и мы с ним видим друг друга,

и вокруг ничего — ни времени, ни пространства.

Море между нами, и тело его туго,

и огромна его вода, никак не прорваться.

Он стоит на дне океанской бездны, не помня лица,

он глядит наверх, с трудом различая меня.

Но пока я помню о нем — окну не закрыться,

проплывают рыбы, серебриста их чешуя,

свету не прекратиться, не оставить его в темноте.

Мой хороший, я буду держать для тебя окно.

Мой хороший, я буду гореть свечой во тщете,

я не брошу тебя, где нет времени и темно.

Он стоит, и над ним — породившая нас бездна,

Мой хороший, я изгрызу караваи железны,

мой хороший, я стану пламенем — ярче солнца,

мой хороший, гляди наверх, и все обойдется,

я не брошу тебя в бесконечном твоем просторе.

Мой хороший, клянусь, я высушу это море.

Остается для меня радостью,

жизнью, маяком впереди, обнимает меня сзади, когда я сплю,

свернувшись калачиком, прижимая его штык-нож к груди,

и все так же слов не хватает, чтобы высказать, как люблю:

это как рассвет над соснами, видный с высоких гор,

это как над камнями течет прозрачный ручей.

Смерть ничего не значит, ничтожен ее приговор.

Я поворачиваюсь и засыпаю у него на плече.

Я всегда засыпаю у него на плече.

Не очень хороший человек,

вот прямо скажем, не очень хороший,

трусоватый, не слишком добрый, не всегда сильный